Это походило на правду – мне помнилось что-то подобное.

- Да, я припоминаю, что два человека разговаривали о вещах, видимо – о моих. Я думала, что это сон.

- К сожалению, нет. Где вы живёте? Кому дать знать о том, что вы у нас?

- Я живу в Юбилейном, - честно сказала я.

Но доктор Зимин нахмурился.

- Это где?

- Ну как, на левом берегу, от плотины прямо. До Мухиной, потом дальше. Любым транспортом.

- Боюсь, я вас не понимаю. Плотина? Да и остальные названия мне тоже ни о чём не говорят. Но я вижу, что вы правдивы, видимо, ваши слова – это последствия травмы головы. С кем вы живёте? С родителями? С мужем?

- Нет, я не замужем. Я живу с тётей, маминой сестрой. Мама… уехала. В другую страну. А отца своего я никогда не знала, только бабушку, его мать.

И ношу на шее её крестик, она мне его надела давным-давно, и велела не снимать никогда, даже если купаться. Сказала, что шнурок заговорённый, никогда не порвётся и не натрёт кожу, что бы ни случилось. Я и ношу. И сейчас он со мной – я проверила.

- Ваша одежда в сундуке под кроватью, - сказал врач. – Но я не могу отпустить вас, даже когда вы уже будете в силах, если вы не знаете, куда вам идти.

- Скажите, а… землетрясение вчера было? – спросила я, чтобы, ну, хоть что-то спросить.

Потому что всё звучало как-то очень нехорошо.

- Было, - тут же ответил он. – И довольно чувствительное, давно таких не случалось, года три, что ли.

Три – много, позапрошлой зимой у нас чуть ли не каждый месяц трясло. Но хоть вчерашнее мне не привиделось!

- Значит, я помню правильно, - вздохнула я.

- После травмы головы случается, что пациенты не помнят какой-то части прошлой жизни, даже если в остальном они здоровы, - врач смотрел сочувственно.

6. 6. Ни розетки, ни лампы, ни компьютера

Как это я не помню? Всё я помню!

- Как зовут вашу тётю?

- Филиппова Галина Дмитриевна, - сказала я.

- Она домовладелица?

- Да, мы владеем нашим жильём напополам.

Когда мама уезжала, она уговорила меня обменять долю в нашей с ней квартире на долю в квартире тёти Гали. Я поспорила немного – да и перестала, с мамой спорить – дело гиблое. Другое дело, что у нас с ней квартира была – трёшка в новостройке, светлая и просторная, а квартира её родителей, принадлежавшая им с тётей Галей – это двушка-хрущёвка в Юбилейном. И ездить на работу мне тоже было ой как неудобно. Но можно сказать, что меня поставили перед фактом. И добавили ещё – что ты, мол, счастья не хочешь родной матери, которая тебя вырастила и выучила? Не нравится – зарабатывай на свою квартиру и живи, как хочешь, а я тебя не на улице оставляю.

- Хорошо, придёт следователь – и поищем вашу тётушку по реестру домовладельцев. Не потеряетесь, не переживайте. Сколько вам лет?

- Двадцать пять.

- Ваша тётушка – вдова?

- Нет, она никогда не была замужем.

Отношения какие-то были, но давно, я уже особо и не помню. Ловила обрывки разговоров, что тётя Галя собиралась за кого-то замуж, но бабушка, их с мамой мать, не разрешила, чем-то ей жених тёти Гали не понравился. И не сложилось, но потом тётя Галя просто родила дочку. Таня сейчас в Москве.

Да что я о глупостях-то каких-то? Мне нужно понять, как найти тётю Галю!

- Скажите, а телефон вы не дадите? Я бы ей позвонила.

Доктор весьма изумился.

- Телефон? В смысле – дадите? Вы можете прийти ко мне в кабинет, там есть телефон.

- Стационарный?

- Конечно, а как иначе? По-другому можно, только если вы маг, а вы не маг, это бесспорно.

Что? Какой, к лешему, маг? Он что, телевизор пересмотрел?

- Знаете, я бы попыталась позвонить, если можно. Но я думаю, мне не стоит ходить босиком.