Кейн расстегнул пиджак и небрежным движением отбросил его полы в разные стороны. Если он ослабит галстук, я за себя не отвечаю.

    Он указал мне на кресло. Мол, присаживайся, раз уж ты здесь. Очень великодушно.

    Кресло было мягким и удобным. Оно расслабляло и усыпляло бдительность. Не удивлюсь, если это сделано нарочно.

   — Ты – наш должник, — заявила я, сев. — Из-за тебя мой отец…

  Кейн резко поднял руку ладонью вперед, и я умолкла на полу слове.

  — Все это я уже слышал.

  — Мы потеряли из-за тебя все, — повторила я любимую фразу отца.

   — Не из-за меня, а из-за глупости и жадности твоего папаши, — парировал Кейн. — Я предлагал ему выход. Да, пришлось бы многим поступиться, но кое-что получилось бы сохранить. Но ему было этого мало, он предпочел рискнуть и проиграл. Причем здесь я?

   Действительно причем? Отец не посвящал меня в детали своих дел, но сказанное Кейном не удивляло. Люк всегда был склонен к авантюрам. И все же началом конца стал тот договор, который они подписали с Кейном.

  — Люк в тюрьме, — сказала я. — Ему необходим хороший адвокат, а не бездарь, назначенный государством.

   — И ты пришла ко мне, чтобы я его нанял? Смело, — хмыкнул Кейн, а потом добавил: — и глупо. Известно ли тебе, сколько стоит такой адвокат?

  — Недешево, — мрачно ответила я.

  — И как ты собираешься расплачиваться? — он снова пробежался взглядом по моему телу. На этот раз с куда большим интересом.

   — Ты мог бы помочь Люку по старой памяти или из человеколюбия.  

   — Прости, но я не считаю, что обязан кому-то помогать. Особенно твоему папаше, дочь Люка Арбена.

  Он нарочно продолжал меня так называть. Видел, что меня это бесит. Мог бы спросить имя, если забыл, но не стал. Подчеркивал, что ему плевать. Ну что за человек!

   В итоге я не выдержала и напомнила:

  — Меня зовет Тина.

  — Мне все равно, — пожал он плечами.

  Конечно, все равно. В его галактике я далеко не планета и даже не метеорит, я – космический мусор.

   — Когда мы в последний раз говорили с твоим отцом, он заверил меня, что я ничего ему не должен. Мы даже подписали соглашение. Это было давно, не помню, куда я положил ту бумагу. Но все партнерские отношения между нами закончены раз и навсегда.

    Я вздрогнула. Не ожидала, что почувствую его ложь. В прошлую нашу встречу я не могла прочитать Кейна, а сейчас ощутила обман мгновенно. Видимо, дело все-таки в Жаке. Он – щит. Сейчас он в коридоре и не прикрывает босса.  

     Да, Кейн солгал. Так нагло, что меня замутило. Я едва сдерживалась, чтобы не крикнуть ему в лицо – не верю!

    Вот она обратная сторона моих способностей – я чувствую ложь, но не могу обвинить человека в обмане. Ведь он сразу догадается, кто я. Интуиты встречаются не так часто, но все же они не редкость, чтобы не понять, с кем имеешь дело. А стоит кому-то нарваться на специфика, и он первым делом думает, как его использовать в своих целях. Даже мой собственный отец, едва осознав, что его дочь особенная, привлек меня к работе. Что уж говорить о посторонних.

    Еще хуже – нарваться на патриота, который сдаст тебя правительству. Специфики востребованы. Нас не стесняются эксплуатировать в своих целях. Это называется – помогать обществу. А по факту это рабский труд. Причем часто он на пользу кому-то одному члену правительства. Становиться чужой крепостной я не хотела. Поэтому приходилось глотать чужую ложь. Притворяться, что ничего не происходит.

   Не передать, как часто люди лгут. Они делают это постоянно! Они обманывают в мелочах, обманывают по-крупному. Вокруг сплошные нагромождения лжи.