Несомненно, когда-нибудь будет написана академическая биография Унгерна с использованием всех имеющихся мемуарных и архивных источников. Моя задача значительно скромнее. Использовав некоторые архивные источники, в частности мемуары и письма Бориса Николаевича Волкова, который первым из известных авторов писал свою «Унгерниаду» в 1921 году, еще при жизни «черного барона», а также опубликованные источники, я постараюсь набросать по возможеорсти объективный, но не беспристрастный портрет барона Унгерна-Штернберга, показать ту роль, которую он вольно или невольно сыграл в Гражданской войне и во всемирной истории. Параллельно по ходу повествования мне придется установить личность начальника штаба Унгерна, загадочного полковника Ивановского, которого большинство мемуаристов числили помощником присяжного поверенного. Эта история почти детективная и представляет собой настоящее расследование. Равным образом почти детективными подробностями обрастает и история мемуаров Волкова, которые автор писал под разными именами вымышленных им людей. Я постараюсь проследить генезис побед и поражений «черного барона» и показать, насколько закономерен был постигший его конец. Я постараюсь также отделить истину от многочисленных легенд, сложившихся вокруг имени Унгерна.

Судьба Унгерна продолжает волновать людей и в наши дни. В 2006 году реабилитации барона Р. Ф. Унгерна как жертвы политических репрессий пытался добиться даже один из депутатов Государственной Думы России, но Новосибирский областной суд ему отказал. Не знаю, если бы реабилитация все же состоялась, принял ли бы ее дух мятежного барона. Мне кажется, он был вполне доволен именно таким концом своей земной жизни – от неприятельской пули, хотя еще лучше для него было бы пасть в бою. Если же брать юридическую сторону вопроса, то сама по себе борьба против болшьшевиков и Советской власти с позиций сегодняшнего дня никак не может считаться преступлением. А вот убийство мирных российских граждан как в Монголии, так и в России, равно как и бессудные казни солдат и офицеров Азиатской дивизии, совершенные по приказанию Унгерна, на преступление, караемое высшей мерой, вполне тянет. Тем более что эти убийства нельзя даже списать на простой белый террор – ответ на красный террор. Большинство жертв Унгерна отнюдь не были большевиками или сторонниками большевиков, а пострадали потому, что были людьми состоятельными, и их средства могли пополнить казну Азиатской дивизии. Многие офицеры пострадали за то, что имели несчастье иметь самостоятельное мнение, отличное от мнения барона. Евреев же убивали еще и на почве расовой ненависти. Как-никак, Унгерн был, наверное, единственным белым генералом, жестокость которого вызвала восстание подчиненных. Последние при этом совсем не собирались перейти на сторону большевиков. Сделать из него ангелоподобного идеолога евразийства, думаю, никому не удастся.

Хочу принести свою искреннюю благодарность работникам Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) и сотрудникам отдела микрофильмов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) за большую помощь в поске и работе с документами. Я также хочу принести большую благодарность Гуверовскому институту войны и мира Стэнфордского университета (Калифорния), чья программа микрофильмирования архивных документов позволила мне ознакомиться с архивом Б. Н. Волкова, не выезжая из Москвы. И, в заключение, приношу свою самую сердечную благодарность Сергею Павловичу Петрову и Фонду «Династия» за неоценимую помощь, связанную с поиском материалов, посвященных Гражданской войне в России.