На самом же деле, как мы убедились, Унгерн получил только один офицерский Георгиевский крест – 4-й степени, и ни георгиевского оружия, ни солдатских «георгиев» не имел. Получить следующий офицерский «георгий» – 3-й степени барону было весьма затруднительно: обычно этой степенью ордена награждались офицеры и генералы, занимавшие должность не ниже командира полка. Унгерн же выше командира сотни не поднялся, в первую очередь из-за пьянства и скверного характера. Его полковые командиры, вроде барона П. Н. Врангеля, под стол, разумеется, при появлнии Унгерна не прятались, а головы ломать им приходилось только над тем, что еще может учудить Роман Федорович в пьяном виде.

Весьма любопытно, что почти такой же подвиг, как будущий начальник Азиатской дивизии, совершил еще один представитель рода Унгерн-Штернбергов – Константин Федорович. По утверждению полковника М. Г. Торновского, он был родным братом Романа Федоровича, а после революции эмигрировал из России. В момент совершения подвига, в октябре 1915 года, Константин Федорович был прапорщиком, а ко времени получения Георгиевского оружия 2 января 1917 года был штабс-капитаном 3-й Сибирской стрелковой артиллерийской бригады. Описание подвига барона Константина Унгерн-Штернберга гласит: «В боях 25–26 октября под м. Кеккау, находясь в качестве передового артиллерийского наблюдателя в передовых стрелковых окопах 11-го Сибирского стрелкового полка, сначала у д. Ручка, осыпаемой действительным ружейным и артиллерийским огнем противника, а затем у д. Стабин-Бунде в 600 шагах от противника, развившего по названной деревне ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь, совершенно открыто и с полным презрением к смертельной опасности корректировал огонь 3-й батареи, что в значительной степени способствовало точности ее стрельбы, благодаря чему 11-й полк прорвал линию проволочных заграждений и занял первую линию окопов».

Забавно, что описания подвигов двух братьев Унгерн-Штернбергов совпадают как две капли воды, если опустить некоторые конкретные детали, вроде номеров полков и названия населенных пунктов. Только одному за него дали полноценный орден Св. Георгия 4-й степени, а другому ниже – Георгиевское оружие. Так что подвиг Романа Федоровича нельзя назвать особо выдающимся. Он был из разряда своего рода «пограничных»: если повезет больше, представят к Георгию 4-й степени, если повезет меньше, получишь только шашку с георгиевским темляком.

Кстати сказать, вполне возможно, что именно награждение Константина Федоровича Унгерна Георгиевским оружием породило впоследствии ложный слух о том, что такого оружия удостоился также и его брат – герой нашей книги.

И в дальнейшем в ходе Первой мировой войны Унгерн никогда не командовал силами больше казачьей сотни в условиях реального боя. Да и в первые годы Гражданской войны Азиатская дивизия боролась только с партизанами Лазо, когда в одном бою редко когда участвовали больше одной-двух казачьих сотен. В сущности, впервые командовать в бою целой дивизией (а по численности – скорее конным полком) Унгерну довелось только осенью 1920 года при штурме Урги. Боевого опыта в руководстве сколько-нибудь крупными массами войск у барона было явно маловато. И, как знать, не является ли заслуга взятия Урги и последующих куда более скромных успехов в борьбе с советскими войсками делом его начальника штаба и поступивших на службу в Азиатскую дивизию после занятия ею монгольской столицы более опытных колчаковских офицеров?

После 34-го Донского полка Унгерн перешел в 1-й Нерчинский полк, к которому был прикомандирован 5 декабря 1914 года. Вскоре он был ранен в бою против немцев у деревни Залесье. Следующий раз он был ранен 15 февраля 1915 года при объезде позиции у деревни Унержиж. 9 июля 1915 года Унгерн был еще раз ранен в бою у корчмы Янинг (в то время немецкие войска уже наступали), но остался в строю. 6 сентября 1915 года он был назначен командиром 5-й сотни 1-го Нерченского полка. До этого барон штатной должности не имел, а использовался в качестве командира группы для разведывательных поисков и для корректировки артиллерийского огня. Но покомандовать сотней на этот раз ему пришлось недолго. Уже 24 сентября 1915 года он был ранен в бою у фольварка Столоповщизна, а 27 сентября был откомандирован в отряд особой важности Северного фронта, предназначенный для партизанских действий в тылу противника. Отряд первоначально действовал в районе Риги.