На моменте, где я уже вовсю представляю, как он превращается в огромного волка и съедает меня всю целиком, оставив только ботинки – а что, слово-то будет соблюдено в таком случае! – он начинает, наконец, действовать.

Я вздрагиваю всем телом и делаю глубокий вдох, выгибая спину, когда сразу обе его руки ныряют мне под юбку.

Он обхватывает ладонями мою левую щиколотку, и бесцеремонно касаясь, ведет по ноге вверх. Оглаживает колено, задерживается там ненадолго… а потом медленно-медленно продолжает это ужасающе бесстыдное путешествие по моему телу вверх. Я пытаюсь сжать ноги, прекратить творящееся безумие – но ничего не получается. Не понимаю, когда это произошло, но незнакомец, оказывается, вольготно устроился в темноте меж моих разведенных ног. Откуда ему очень удобно нащупывать у меня под платьем подвязки.

Я закусываю губу, отворачиваюсь. Вдруг представляется, как со стороны должна выглядеть эта картина. Моя богатая фантазия рисует все детали. Меня бросает в жар. Особенно, когда наглые пальцы неторопливо проводят, едва касаясь, по тонкой полоске ткани, удерживающей чулок. Гладят, задевая нежнейшую кожу под нею.

- А знаешь, подарок… мне ведь легче всего было бы наплевать на все и всяческие принципы, - неожиданно серьезно роняет незнакомец. – Взять то, что мне было предложено…

Невесомое прикосновение – по кружевному краю моих панталон. С моих губ срывается судорожных вздох.

- И поверь – меня не терзала бы совесть. Потому что… мы оба это знаем, подарок… немного усилий с моей стороны, и ты отдалась бы мне по собственной воле. – Подушечка его большого пальца осторожно сдвигает ткань, ныряет под край белья и проводит огненную черту по коже бедра. – Я это понял сразу же. По тому, как ты реагируешь на меня. По тому, как меняется твоё дыхание. По запаху.

Я думала, сердце остановится, но горячие пальцы остановили смертоубийственное для моей нервной системы движение.

- Но ты плакала в темноте.

Я с трепетом ждала продолжения... его не последовало.

- Так что поверь – мне очень трудно, но я держусь. И всё, что делаю, делаю в твоих же интересах. Поэтому давай договоримся – ты начнёшь мне, наконец, доверять.

И он резким движением разорвал подвязки моих чулок.

Тихий треск ткани, я выдыхаю.

Доверять? Доверять… очень сложно доверять мужчине, который медленно, неспешно и очевидно наслаждаясь процессом стаскивает чулок с твоей ноги. Ставя ступню себе на грудь, между прочим, чтоб было удобней! И ты всем богам возносишь молитвы в этот момент, что в пещере, хотя бы, так темно. А горячие и чуть шершавые ладони - уже безо всякой настоятельной необходимости! - проводят снова и снова по оголённой коже, и ты без слов понимаешь, о чём он думает в этот момент: «я был прав, так намного лучше».

Когда проводят щекочущим движением по пальцам ног и подошве босой стопы, которую крепко держат в ладонях. Дразнят, дразнят. Наказывают за дерзость, принуждая к полной покорности.

Когда отпускают, наконец, твою ногу из плена, осторожно поставив на камень – лишь затем, чтобы поработить вторую. И проделать с нею всё то же самое.

И без чулок должно было стать прохладнее – но становится только горячей. Кто сказал, что в горах можно замёрзнуть? Моя раскалённая кожа источает жар.

Который плавит меня изнутри и заставляет растечься по камням, когда напряжённое мужское тело подаётся вперёд и нависает надо мной, принимая вес на руки. А единственное безумное желание в голове, в которой от жара расплавились, наверное, последние мозги, - это сжать согнутые в коленях ноги так, чтобы ощутить его тело.