- А другие варианты?

- Лучше тебе не знать, - мрачно ответила темнота. – Не хочу пугать раньше времени. Может, мне показалось.

Мне и правда стало как-то не по себе. А в ушах снова прозвучала та странная фраза: «Теперь всё изменится… Ты уже её жалеешь».

Мороз пошёл по коже, и я передёрнула плечами.

Незнакомец меж тем продолжил, куда более жизнерадостным тоном:

- В любом случае, подарок, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы его планы сорвать. В чём бы они не заключались. Это для меня дело принципа, так сказать. И ты мне должна помочь. В твоих же интересах, кстати!

- В смысле? – насторожилась я.

Мои пальцы осторожно погладили.

- Ну… у нас же с тобой ничего не было? А придётся вести себя, как будто было.

- В смысле? – во второй раз спросила я, чувствуя себя полной дурой. Выдернула руку. – Мне-то откуда знать, как ведут себя девицы, у которых «было»?!

- Действительно! – рассмеялась темнота. – Ох уж эти девственницы. Сколько с вами мороки. Ну, иди сюда, будем репетировать.

И снова поймав мою руку, незнакомец сдёрнул меня с пола, заставив встать на ноги рядом с собой.

7. Глава 7

- Какие еще репе?.. – попыталась возмутиться я.

Не успела.

Мне закрыла рот широкая горячая ладонь.

- Тише, подарок, тише! – мурлыкнула темнота на ухо. – Ты же помнишь, что нас внимательно слушают? Не сорви нам спектакль.

Я испуганно затихла и перестала трепыхаться. Точно. Я снова забыла о том человеке под дверью.

- Итак, твоя задача прямо сейчас. Внимательно запоминай! Не дурить и дать мне возможность привести тебя в такой вид, чтобы самому пристрастному взгляду было очевидно, что я тебя только что хорошенько… м-м-м… повалял по камням. Руку я уберу. А ты с этого момента в полный голос издаешь только такие звуки, которые будут подходить ситуации. Желательно погромче. Ясно?

Руку он, конечно, убрал.

Зато другая осталась на моей талии, и когда она успела там оказаться, хоть убей, не понимаю.

- Нет, ничего ясного! - тихо возмутилась я. – Какие еще звуки?

- Боже, дай мне сил, - простонала темнота и я почувствовала, как мне на плечо опустился чей-то лоб. – Ну, вскрикивай там, например. Сможешь?

Вот теперь до меня дошло. И я невыносимо смутилась. Довелось как-то раз услышать, как развлекалась моя горничная с лакеем в кладовке. Никогда не забуду этого стыда.

- Ни за что! Это совершенно возмутительное предложение! Я все-таки леди, - с достоинством ответила я.

- Чтоб меня черти взяли… Хорошо, тогда постони хотя бы. Представь, что живот болит.

Я пихнула посильнее вздрагивающую от смеха темноту. Темнота отпихиваться не пожелала. Может, я рановато его посчитала за джентльмена?

- Вы… ужасный, отвратительный, мерзкий тип!

- Ну хоть что-то. В принципе, можешь продолжать в том же духе. Я уже понял, что придётся всё делать самому.

Я сама немного ошалела от собственной дерзости и даже испугалась в первый миг, что узник может рассердиться на меня – но он, кажется, продолжал насмехаться! Совершенно невозможный человек.

- Так, с чего бы начать…

- Н-не надо ни с чего начинать! – зашипела я, отпихивая наглые лапы, которые совершенно точно обнимали меня уже со всех сторон.

- Во-первых, волосы. Всё это никуда не годится. Причёску мы тебе растрепали бы куда основательнее.

Ловкие пальцы нырнули в несчастные остатки моего пучка, который горничные утром так тщательно перевивали косами, и принялись нащупывать заколки. Один за другим кусочки металла с глухим печальным стуком падали с моей головы.

Пальцы провели по всей немалой длине моих освободившихся волос, из темноты раздалось восхищённое присвистывание.