– Не хотите принять в гости пару душ из Серых Земель? Короля-Саламандру вы уже видели, а вот с Аникой не знакомы.

– Души?.. – заинтересованно протянул собеседник. – А тебе это зачем?

– Мне нужно в один из нейтральных городов, но я не знаю, насколько дружелюбно там примут игрока Мрака. Да и к призракам не все лояльны. А они и так в мир живых редко выбираются, жаль портить впечатление.

– Жаль? – удивлённо повторил Эволетт и, после непродолжительного молчания, сказал:

– Хорошо. Назови координаты, и минут через пять я пришлю за твоими духами человека. Покажем им замок, побеседуем. Это будет любопытно.

– Спасибо, – успела сказать я прежде, чем связь оборвалась.

– Аника, – заговорщически улыбнулась я притихшей девочке, – ты когда-нибудь была в настоящем замке?..

Первое впечатление от вольного города Шауг сложилось из многоголосых криков игроков:

– Куплю шкурки шушпанчиков! Много!

– Нужен хил в Пещеру тысячи криков! От сорокового уровня!

– Дэл – кидала и козлина! Не ходите с ним в подземелье. Вообще, валите его, как только увидите!

Рыночная площадь, на которую и закинул меня портал, располагалась на холме, с которого открывался прекрасный вид на город. Шауг производил странное впечатление: широкие дороги – двум внушительным телегам разъехаться, соседствовали с зажиточными – в три этажа – домами. Чего тут странного? Высота этажей. Каждый не превышал полутора метров, в результате чего город выглядел сплюснутым и растянутым вширь рукой неведомого гиганта. А ещё его населяли гоблины. Даже со своим средним ростом я казалась той ещё дылдой на их фоне.

– Чего встала столбом? Посторонись! – раздался снизу неожиданно грубый бас.

Я отошла в сторону, пропуская недовольного горожанина, волочившего тележку, заваленную вонючими шкурами.

Рыночная площадь Шауга выглядела куда оживлённее, чем торговая ветвь на Древе. Между длиннющими рядами прилавков толклись представители всех возможных рас, продавая, покупая, отчаянно торгуясь или просто глазея по сторонам. То и дело раздавались вопли типа «держи вора!», и тогда в толпе возникало короткое броуновское движение частиц. Я подумала, что Пашка, наверное, чувствовал бы себя, как в родной стихии: шаугский рынок как нельзя больше походил на любимые лётчиком африканские и восточные базары.

Отделения банков в Барлионе, как и в большинстве других игр, располагались либо непосредственно на рынках, либо где-то близко к ним. Карты Шауга у меня не было, а потому оставалось только спрашивать дорогу у местных игроков. С этой целью я и подошла к внушительного вида таурену, изучающему прилавок с доспехами.

– Денег не дам, шмота не дам, помогать не буду, – даже не взглянув на меня, сказал он.

– Но я…

– Да вы достали уже клянчить! – взъярился таурен и быстро пошёл прочь, недовольно бурча что-то под нос.

Просто чудесно. И чего он такой нервный?

– Лорелей! – окликнул меня игрок-гоблин по имени Голь Перекатная. – Дай монетку, а?

– Может, тебе ещё ключ от квартиры, где деньги лежат? – ответила я цитатой из классики, почерпнутой в библиотеке Паши.

– Не помешает, – не стал отказываться гоблин. – Но вряд ли такая халява мне тут обломится. Дай монетку, не жмись.

– Ты сам заработать не можешь? – удивилась я.

Уровень у Голи был внушительный – сто двенадцатый, и обращение за помощью к игроку тридцать восьмого уровня выглядело по меньшей мере странным.

– Могу, – ответил тот, – но мне нужно попрошайничество и нищеброда качать. Дай монетку, а? Чего тебе, жалко? Не видишь: я – инвалид, ножка болит, солнце скроется, муравейник закроется…