Сегодня приходили четверо индейцев. Их племя называется тускарора. Дикари выразили решимость поймать нашего ночного визитера, и я подарил им табаку и нож, которым они остались очень довольны.

Все утро они сидели под навесом у нашего дома, курили и вели неспешную беседу, а около полудня стали собираться на охоту. Я спросил, куда они планируют отправиться, ведь медведь, кажется, полюбил наше общество, возможно, было бы лучше залечь где-то неподалеку и подождать, пока животное вернется.

В ответ мне сообщили, выражая голосом и жестами самое доброе снисхождение, что помет животного явно говорит о том, что зверь покинул эти края и взял курс на запад.

Не в состоянии оспорить столь авторитетное мнение, я пожелал им удачи и сердечно попрощался с охотниками. Я не мог сопровождать их, поскольку у меня все еще оставались неотложные дела, зато Иэн и Ролло отправились с ними, уже не в первый раз.

Я зарядил новое ружье и оставил его под рукой – вдруг наши друзья все же ошиблись, считывая намерения медведя».

«Четверг, 22 сентября

Прошлой ночью я проснулся от ужасного шума. В деревянные стены кто-то так громко скребся и стучал, что я выскочил из кровати, уверенный, что рушится дом.

Свинья, почуяв близость врага, вырвалась из кладовой, снеся дверь (которая, надо сказать, была довольно прочной), и укрылась под нашей кроватью, оглушительно визжа. Я понял, что медведь рядом, схватил ружье и выбежал на улицу.

Была лунная ночь, хотя и немного туманная, и я хорошо видел нарушителя спокойствия: большой темный силуэт медведя, стоявшего на задних лапах, возник рядом, ростом с меня и (говорят, у страха глаза велики) раза в три шире.

Я выстрелил в него. Тогда он встал на четвереньки и резво припустил в близлежащий лесок. Он скрылся прежде, чем я успел перезарядить ружье.

Днем я поискал на земле следы крови, но не нашел, так что не могу сказать, попал ли мой выстрел в цель. Стена дома украсилась теперь несколькими глубокими царапинами от медвежьих когтей.

Нам пришлось приложить некоторые усилия, чтобы убедить свинью (это белая свинья внушительных размеров, обладающая скверным норовом и довольно зубастая) выйти из-под кровати и проследовать в кладовую. Свинья сперва идти не желала, однако доводы в виде кукурузного початка, сунутого ей под нос, и метлы, которой я самолично подталкивал ее сзади, смогли ее убедить».

«Понедельник, 26 сентября

Иэн и его краснокожие соратники вернулись ни с чем, добыча ускользнула. Я показал им царапины на стене, отчего они пришли в возбуждение и затараторили с такой скоростью, что я не разобрал ни слова.

Один из индейцев снял с ожерелья из звериных зубов, что висело у него на шее, один клык и торжественно вручил его мне, сказав, что теперь Медвежий дух защитит меня от вреда. Я принял талисман с надлежащим трепетом; в обмен пришлось подарить горшок с медом, приличия были соблюдены.

Клэр, которая подносила им горшок с медом, наметанным глазом определила, что одному из них совсем плохо – тяжелый взгляд, кашель и больной вид. Ему было слишком худо, чтобы продолжать путь, поэтому мы уложили его в амбаре.

Свинья опоросилась в кладовой, произведя на свет десяток поросят, все здоровые и деятельные, аппетит у них слава богу. А нам придется подтянуть пояса, потому что свинья злобно нападает на каждого, кто осмелится открыть дверь, при этом вопит и скрежещет зубами. На ужин мне дали одно яйцо и сообщили, что больше мне ничего не светит, пока не отыщу выход из сложившейся ситуации».

«Суббота, 1 октября

Сегодня нас ожидал большой сюрприз. К нам прибыли двое гостей…»