- Доминик! – моё имя слетает со сладких уст.

- Я не отпущу тебя. – вдруг говорю то, чего совсем не было в голове.

Похоже чувства вырываются из глубин сердца. Длинные пальчики неожиданно касаются моего подбородка, а от него переходят к небритым щекам, и продолжают двигаться к губам. Целую подушечки, растворяясь в чувственной нежности. Она слегка приподнимает голову и дарит поцелуй.

- Моя милая маленькая Банши! – выдыхаю, больше не в силах держаться.

Наши стоны сливаются, теряясь в природном спокойствии. Нам хорошо, вопреки тому, что дальше пока не зашли. Слух внезапно улавливает вибрации в воздухе. Резко прерываю ласки. Предчувствую что-то нехорошее.

- Быстро одевайся.

В янтарных глазах появляется страх. Она без лишних вопросов хватает одежду и начинает одеваться. Натягиваю на себя майку, а на ней её запах, который сразу же дурманит. Но стараюсь сосредоточиться. К нам выбегает Джеймс.

- Только что были видения. Скорее уходите. За вами послали оборотней…очень много оборотней.

Я хватаю Кейлин за руку, и мы спешим к дому. Меня охватывает страх. Не боюсь себе подобных, а боюсь, что отберут её. Бегу и всё тяну девушку за собой. Оборачиваюсь и гляжу в печальные глаза, прекрасно зная о чём она думает. Быстро беру наши рюкзаки и сажусь в машину.

- А как же вы, Джеймс! – беспокоится Кейлин.

- За меня не беспокойся. Травы помогут перебить ваш запах. Волки не учуют ничего. Уходите!

Она широко улыбается, принюхиваясь к шаману.

- Вы будете жить. – уверенно говорит девушка и садится в пикап.

Сразу завожу мотор. Но всё-таки переживаю за друга.

- Береги эту необычную девочку. – просит он.

Киваю.

- Спасибо, Джеймс.

- Поезжайте. Времени мало.

Мы вылетаем на дорогу. Главное выехать на главную трассу, а там знаю, как скрыться. Пытаюсь увезти Кроху подальше. Не отдам! Но беда не приходит одна. Машина начинает глохнуть по неизвестной причине. Чёрт! Почему именно сейчас? Останавливаемся на обочине. Стаскиваю мотоцикл с кузова. Седлаю железного коня первым и протягиваю руку Крохе.

- Давай, малыш.

Она взбирается, обвивает меня руками. Разворачиваюсь и надеваю на неё шлем. Впервые чья-то безопасность важнее собственной. Мчимся на высокой скорости. Стараюсь объездными путями, чтобы запутать преследователя. Едем достаточно долго. Кроха прижимается плотнее, укладывая голову мне на спину. А сердце становится так хорошо. Но спокойствию быстро приходит конец. Через какое-то время что-то резко меняется. На кровном уровне чувствую, как свинцовая тяжесть распространяется на душе. А сердце мерзко замирает, создавая дискомфорт в грудной клетке. Понимаю, что неспроста. Кейлин сильнее вжимается в меня. Ощущаю, как от неё начинает исходить холод. Нет, только не это!

- Запах смерти очень насыщенный. Он душит меня. – голос девушки дрожит.

Мы выезжаем на мост. Машины выстраиваются в несколько рядов.

- Что мне сделать? – мечусь, не зная, что предпринять.

- Поздно.

Её хватка слабеет. Мгновенно торможу, испугавшись, что упадёт. Девушка с трудом слезает с мотоцикла и смотрит в бесконечный поток автомобилей впереди.

- Сейчас начнётся. – она сжимается, готовясь к волне боли.

Внезапный шум, столкновение бензовоза с легковушкой. Седан переворачивается и быстро разгорается. Некоторые водители не успевают вовремя сбавить скорость и тоже врезаются. Кого-то просто заносит от стремления увернуться.

Красивое лицо бледнеет, а вслед за ним тускнеют янтарные глаза.

- Слишком много жертв, Доминик! – только успевает сказать и срывается в крик.

Тот самый, пронзительный и истошный, разрывающий мою душу на куски. Спешу обнять, но она отталкивает. Не в силах остановиться, девушка кричит только громче. От мощи вопля стёкла в машинах трескаются и разлетаются на осколки. Пригибаюсь, не веря в происходящее. Пламя под машинами разгорается всё ярче. Сильный гам. Всего пара секунд и раздаётся оглушительный взрыв, захватывающий половину потока. А Кроха не смолкает. Её боль пронзает моё тело. Собравшись с силами подхожу к ней. Ноги у Кейлин подкашиваются, еле успеваю поймать. Крепко прижимаю к груди, закрывая от хаоса вокруг. Поднимаю на руки и усаживаю на мотоцикл перед собой. Лицом ко мне, чтоб от бессилия не упала. Я обхватываю ладонями бледные щёки, а она горько рыдает.