В короткий срок в Петербурге была создана настоящая бандитская империя, сфера деятельности которой не только распространялась на наш город и Северо-Западный регион, но и выходила в другие регионы России и бывшего Союза, а также за границу. В империю вошли следующие группы и группировки: кудряшовская, казанская, пермская, воркутинская, комаровская, тарасовская, колесниковская, остатки тамбовской, кемеровская, северодвинская, саранская, ефимовская, красносельская, архангельская, воронежская, красноярская, дагестанская, чеченская, азербайджанская, улан-удинская и целый ряд других. Численность активных боевиков в этих группировках колебалась от 50 до 250. Группировки входили в империю открыто, легально, скрытно и втемную, когда, например, рядовые бандиты, теша себя смешными иллюзиями о «независимости» своей команды, даже и не догадывались, что на самом деле работали на империю. Сам Александр Малышев сел в гостинице «Пулковская», которая была выбрана рабочей резиденцией для проведения в ней столов, или сходняков, лидеров самых крупных питерских группировок.[112]

На столах решались спорные вопросы о сферах влияния, обсуждались совместные операции и стратегия на будущее. Однако, как сказал мне позднее один бандит, принимавший участие в этих самых столах, никакой дружбы между участниками высоких собраний не было: «В глаза улыбаемся, а сами думаем про то, как друг друга схавать. Сидим, как крокодилы голодные…»

Конечно, структура империи не была по-армейски жесткой и очевидной. Более того, то и дело вспыхивали кровавые конфликты между представителями различных группировок, а то и внутри одной группировки. Но в каком коллективе не бывает ссор и драк по самым разным поводам – из-за неосторожно сказанного слова, из-за женщин, из-за интриг… Другое дело, что в бандитской сфере конфликты заканчиваются более кроваво, так на то они и бандиты, со смолянками их не спутаешь…[113]

Общее количество боевиков в империи превысило две тысячи, более половины из них имели оружие. Именно с этого момента группировки стали оцениваться по стрелкам, а не по бойцам. Малышев в то время уже имел прочные деловые контакты с Москвой, в частности с Витей Калиной. После того как в феврале 1992 года Калина был убит, московским контактом Малышева стал лидер крылатских Олег Романов.[114]

Структура империи позволила выйти на качественно новый уровень в бандитском ремесле. От взыскания регулярной дани с коммерческих структур стало возможным перейти к требованию подлинных и мнимых неустоек с одних предприятий в пользу других, контролируемых империей, или с чисто бандитских фирм. Такими фирмами, в частности, стали конторы по вызову проституток на дом, некоторые кафе, сауны, пункты скупки цветных металлов.

При этом осуществлялись сложные, многоэтапные и длительные по времени разводки, когда какая-либо группировка империи прямо или втемную натравливалась на какого-нибудь предпринимателя, а другая группировка брала горемыку под защиту на условиях выплаты такой же или даже большей, чем требовала первая группировка, суммы.

Сам Александр Иванович, однако, почти ничего не делал своими руками, а те боевики, которых милиции удавалось привлекать к ответственности, придерживались принципа омерты (молчания) по известным во всем мире причинам.

Кстати, для осуществления разводок по описанной выше схеме привлекались в основном так называемые черные группировки, то есть группировки, укомплектованные выходцами с Кавказа. Это обстоятельство способствовало широкому распространению в Петербурге мифа о том, что Малышев противостоит черным, защищает от них город. В это поверили даже некоторые высокопоставленные чиновники и сотрудники правоохранительных органов. Тем более, о полном контроле над горячими, любящими беспредельничать южанами не могло быть и речи. В результате на низовом бандитском уровне начались ожесточенные столкновения между черными и белыми. При этом потери в живой силе несли и кавказцы, и славяне.