Прекрасно осознавая последствия «хлебных преступлений», милиционеры вели с ними беспощадную борьбу: сопровождали хлеб от пекарен до магазинов, присутствовали при его раздаче, «перекрывали» крупные очереди, выявляя подозрительных лиц и потенциальных карманников, устраивали засады в местах, где практиковались грабежи «на рывок».
Из блокадных записей сотрудника ленинградского уголовного розыска Федора Черенкова: «15 июня (1942). Завтра, объявили, будет банный день… Мытье в бане не состоялось. Прибежал посыльный. Тревога. Бежим из бани. В доме № 13 по улице Жуковского убийство. Розыск убийцы поручили мне и Бычкову. Я попросил Гришу Ищенко с Гранатом. Нашли гада только 20-го – убил за 500 граммов хлеба. Трибунал. Старшина Блинов выдал кальсоны и рубашку чистую, но с двумя заплатами».
В это же время сотрудники ОБХСС днем и ночью охотились на «крупную рыбу». К представителям таковой относились: преступники из числа лиц, которым по роду своей деятельности приходилось заниматься операциями с продовольствием (работники торговли, общественного питания, системы снабжения); крупные спекулянты и дельцы «черного рынка»; должностные работники, выписывавшие продуктовые карточки на вымышленных лиц, либо присваивавшие карточки умерших или выбывших людей; фальшивомонетчики, занимающиеся подделкой карточек.[27]
Результаты титанической работы ленинградского ОБХСС поражают воображение даже и в наши дни. Судите сами: в общей сложности за время блокады сотрудниками этой милицейской службы было изъято у спекулянтов и расхитителей: продуктов – 701 тонна 387 кг, наличных денег – 23 331 736 рублей, золота в изделиях и слитках – 124 968 кг. За этими цифрами – тысячи спасенных жизней не только ленинградцев, но и других советских людей. Ибо, если изъятые у преступников продукты питания распределялись сугубо по госпиталям, лечебным и детским учреждениям Ленинграда, то вот деньги и ценности через местное отделение Госбанка поступали в Фонд обороны всей страны. Так что не только Большая земля помогала Ленинграду выстоять, но и сам осажденный город, чем мог, помогал Родине…
Вскоре после полного снятия блокады в Ленинграде вновь стремительно начала расти преступность. Город наводнили банды профессиональных уголовников и не уступающие им в жестокости шайки подростковой шпаны. На счету одной только группы, возглавляемой 17-летним Борисом Королевым – по прозвищу, разумеется, Король, – числились десятки преступлений.
В ночь на 24 июня 1944 года из Музея истории религии Академии наук СССР, который в ту пору размещался в стенах Казанского собора, был похищен представляющий историческую ценность бюст фельдмаршала Кутузова на бронзовом постаменте работы XIX века.
Дерзкая «кража со взломом» в какой-то степени получила окрас преступления политического. А все потому, что в годы войны персоналию Светлейшего Князя Михаила Илларионовича в очередной раз «подняли на щит» и взялись активно использовать в идеолого-пропагандистских целях. Так, в июле 1942 года в СССР были учреждены ордена Кутузова 1-й и 2-й степеней (второй после ордена Суворова по порядку учреждения и старшинства «полководческий» орден), а за три месяца до кражи в Казанском соборе на советские экраны вышел художественный фильм «Кутузов», создатели которого впоследствии удостоились Сталинской премии. Посему неудивительно, что после того, как преступление не удалось раскрыть по горячим следам, этим уголовным делом занялись лучшие сыщики ленинградской милиции.
Ровно месяц спустя, 23 июля, в Ленинграде было совершено, казалось бы никак не вяжущееся со сферой культурных ценностей, куда как более жестокое преступление: