— Чего это она? Ты уже замуж вышла?

— Почти, — хмыкаю я, сохраняя текст, закрываю ноут и встаю.

— Ты со мной только ложись, когда вернешься.

— Обязательно, малыш. Еще загляну перед выходом.

— Поскорее бы это кончилось.

— Я тоже этого хочу.

Может, так и будет.

Миша, прям, настроен серьезно.

Теперь он звонит мне с утра, днем, вечером. Даже подарил последнюю модель айфона. Я, правда, почему-то так и не смогла заставить себя его открыть. Просто спрятала подальше, а маме не сказала.

Сегодня очередное свидание, и, наверное, нужно дать ему себя поцеловать или даже потрогать, потому что эти игры в «А давай после свадьбы» могут сработать с сексом, но очень странно отказываться целоваться.

Да и поводов почти не осталось. Сначала у него заживала губа, хотя той телке в клубе это вообще не мешало.

Потом у меня болел зуб.

Потом мы слишком долго гуляли, и у меня заболело горло. В общем поводы для отказа закончились, а желание так и не появилось.

Я просто не могла.

Не могла дать себя поцеловать в губы.

Мне казалось, что одно касание, и сотрется тот поцелуй, о котором я думаю всю последнюю неделю. Он не появлялся в нашем доме ровно столько же.

Каждый день, пока я вожу Миру в больницу или собираюсь на свидание, думаю только о том, почему?

Неужели из-за меня?

При этом ремонтные работы идут весьма активно. В его квартире постоянно кто-то сверлит, шумит, орет, когда я прохожу мимо двери, но ни разу не появился он сам.

Меня уже так и подмывает наведаться в тот клуб, хозяином которого он является.

Но я помню, что сказала Кристина.

Он ушел с той самой официанткой, которую я согнала с колен в порыве горячки.

Глупая обида жжет грудь изнутри. Он мне ничего не должен, я вообще его сама поцеловала, можно сказать, изнасиловала языком, но как же обидно, что он так просто забыл меня и пошел целовать другую!

Ну, и ладно. Такой человек точно на мне никогда не женится и не будет таскать букеты роз, как Миша. И точно бы не был таким терпеливым, как Миша. Наверняка даже не дал бы мне отвернуться, просто посадил бы к себе на колени и принялся толкаться языком в мой рот, пока подо мной росло твердое естество, готовое вот-вот проткнуть меня насквозь. И я бы не смогла устоять. Стоит только вспомнить его длинные пальцы в себе, как между ног болезненно ноет, а это только фантазии!

А зачем брать замуж, если девушка готова отдаться до брака?

Вот о чем я думаю.

Мама просто счастлива. Помогает мне с макияжем и прической, воркует чего-то, рассказывает о смешной клиентке, а я не слушаю. Смотрю на свое лицо в зеркале прихожей, оно же трюмо, и не могу справиться с дурацкой мыслью, что иду по какой-то чужой дороге, навязанной, хотя и легкой. И стоит повернуть голову, как я увижу ту дорогу, что нужно. Да, она не покрыта асфальтом, да, там ямы и холмы, но она моя! Та, по которой я должна пройти.

Ладно, пора собираться.

Надеваю купленное мамой платье, оно струится по телу, как вода. Блестит, словно сшитое для выступления. Мама улыбается. Наверное, впервые за долгие-долгие годы. Она всегда была раздражительной, а еще очень амбициозной.

Она привела меня в гимнастику в четыре года и увидела потенциал, повод реализовать собственные мечты. Меня никто не спрашивал, я просто выросла с мыслью, что должна заниматься и слушать маму.

Она начала платить за индивидуальные тренировки. Делала из меня звезду. Радовалась победам и всегда ругала за поражения. Выискивала ошибки, даже если я занимала первое место.

Потом родилась Мира, и ее ждала та же участь. Она хотела сделать из нас чемпионок, а сделала инвалидов.