Странный он немного.

– А ты кто? – оборачивается, пройдя два шага. А я моргаю, потому что любовалась его широченной спиной под курткой и узкими бедрами, и потеряла мысль.

– А я… – смотрю на дверь, на него, на зал. Вот еще говорить, что я тут хозяйка, придется организационные вопросы решать или платить ему чего доброго. – А я тут просто помогаю, дверь вот открываю. Сотрудница, хостес. Проходите.

Опять оглядывает меня с ног до головы, застревает взглядом на треугольном глубоком вырезе платья, где красиво виднеется моя грудь. Для Савелия старалась, а слюни пускают все кому не лень.

– Хорошо, – басит опять, кивает. И уходит в зал.

– Фух, – прикладываю тыльную сторону ладони ко лбу.

Если этот подарок в зал пошел, то значит, я могу туда не возвращаться. Пусть он там сам как-нибудь толпу развлекает, да хоть на табуретки ставит и заставляет стихи читать. Им полезно. А я на кухню!

Юркаю через длинный холл к малозаметной двери в служебную часть кухни. Здесь сегодня нет поваров, все блюда для банкета готовые, кейтеринговая фирма позаботилась. Нужно было только разложить и вынести на подносах все закуски для фуршета.

На кухне намного тише, музыка почти не слышна, официанты все в зале. Я могу пройти к дальним столам и приготовить себе кофе в дорогущей автоматической кофемашине. Надо же как-то не уснуть до приезда Савелия.

Когда кофе доваривается и сливается в подставленную белую чашку, я наконец беру ее, вдыхаю бодрящий аромат и ухожу к окну, сажусь на барный стул у небольшой стойки и отпиваю. Горячо.

Но хорошо! Тишина! Снег ложится на лес вокруг особняка.

– Попалась! – раздается со спины, и я подпрыгиваю от неожиданности, чуть не разливаю кофе.

Ставлю чашечку.

– Вы что? Напугали! – отмахиваюсь от Санты или Деда, то там этот подарок?

– Скучно, – заявляет коротко, – пришел скоротать время с тобой, пока Дроздов не приехал.

– Со мной? Зачем? – отодвигаю чашку дальше и слезаю со стула, не нравится мне его взгляд.

– Ты мне нравишься, – и с этими словами сдирает через голову бороду вместе с шапкой, бросает их на стол, а я, открыв рот, смотрю на него снизу вверх.

Мужчина лет тридцати, темные глаза, брови, волосы непослушно торчат, прямой нос и высокие скулы, острый подбородок и резкие, чуть полные губы. Мамочки…

По спине идет волна жара, к щекам приливает кровь.

– Нра… – не успеваю переспросить, потому что он сгребает меня в охапку и прижимает к себе за талию. Огромная ладонь накрывает мою спину. – Вы что?!

– Ты красивая, – вторая рука вдруг ложится на мой затылок и, прежде чем я успеваю пискнуть, сжимает волосы, запрокидывает мою голову и накрывает мой рот своим.

Я рефлекторно вцепляюсь в куртку на широких плечах и распахиваю глаза. А в мой рот лезет язык! И лицо передо мной с закрытыми глазами начинает расплываться. Потому что он не просто целует, он ест мои губы. Захватывает верхнюю, потому нижнюю, всасывает, лижет.

И все с таким напором, что у меня каблуки подлетают над полом.

Я чувствую только запах железа и пряной древесины, не могу толком вдохнуть, но глаза закрываются сами. По телу идет неконтролируемая дрожь, кажется, у меня отключается мозг от этого поцелуя.

Савелий меня никогда так…

О боже…

Рука перемещается на мой зад, и Санта рычит, разнося этим рыком вибрацию по всему телу. Я упираюсь руками, это надо прекратить, остановить его! Нельзя!

Сам отрывается с громким чмоком и смотрит пьяно черными глазами.

– Ты еще более охуенная, чем я думал.

– Что? – я в шоке.

– Давай по-быстрому! – хватает меня за талию, переворачивает в воздухе и шлепает животом на барную стойку. Мои ноги в воздухе, я судорожно хватаюсь за край, чтобы не упасть.