Большинство выкупленных домов, не представлявших даже малой материальной и исторической ценности, незамедлительно сровняли с землей, а вместо них на склонах и горных площадках возвели административные и государственные здания, откуда руководством рейха велось управление страной.

Здесь же, на территории «Бергхофа», были возведены каменные казармы для элитных подразделений СС, а также гостиницы для высокопоставленных посетителей, в которых проживали и личные секретари фюрера. Немного в стороне были построены здания для обслуживающего персонала и роскошные особняки для самых влиятельных лиц государства, желавших находиться поближе к рейхсканцлеру.

Строительство комплекса «Бергхофа» было завершено к дню рождения фюрера – Мартин Борман умел делать прекрасные подарки!

Гитлер высказывал немало доводов и контраргументов, почему он не желает переезжать в Пруссию, где находилась отлично оборудованная ставка. Из его уст они звучали вполне убедительно. Но первой главной причиной своего нежелания перебираться в «Вольфшанце» рейхсфюрер называл незавершенность строительства ставки, что неизменно скажется на качестве принимаемых решений, и отсутствие должного комфорта, к каковому он привык в Бергхофе. Второе основание: ему очень не нравился влажный климат Пруссии (Адольф Гитлер предпочитал разреженный горный воздух, способствующий оздоровлению). Третий аргумент состоял в том, что его личный блиндаж не был до конца достроен и система безопасности оставалась недостаточно защищенной.

Доводы представителей Генерального штаба, что именно в «Вольфшанце» рейхсканцлер отдал приказ провести операцию «Барбаросса»[19], что именно в этой ставке он руководил боевыми действиями на Восточном фронте, принесших ему наиболее значимые победы, не возымели на него действия (в общей сложности фюрер провел в «Вольфшанце» около двух лет). Гитлер посчитал их второстепенными, не имевшими отношения к делу.

Немалую роль в переезде Гитлера в Восточную резиденцию сыграли начальник оперативного отдела генерального штаба сухопутных войск генерал-лейтенант Адольф Хойзингер[20] и начальник управления сухопутных войск генерал-лейтенант Рудольф Шмундт[21], которые в один голос утверждали, что на Восточном фронте угрожающее положение и из «Бергхофа» невозможно руководить военными операциями и назрела острая ситуация для переноса ставки в Восточную Пруссию. Рейхсканцлер как мог противился настойчивым уговорам и наконец заявил, что из Бергхофа переедет только тогда, когда будет оборудован его личный блиндаж.

К следующей встрече с Адольфом Гитлером генерал-лейтенант Хойзингер подготовился весьма основательно, даже взял с собой объемный фотоальбом, куда были вклеены снимки блиндажа для гостей, который послужит временным прибежищем фюрера, пока не будет достроен его личный блиндаж. После того как рейхсканцлер пролистал весь альбом, внимательно всматриваясь в фотографии, где гостевой блиндаж предстал как настоящая египетская пирамида, в виде лабиринта из множества коридоров, переходов, жилых и служебных помещений, достаточно укрепленных как сверху, так и по сторонам, он дал свое согласие на переезд в Восточную Пруссию.

Ева Браун, узнав о намерении Гитлера покинуть Западную резиденцию, впала в глубокое уныние и даже попыталась уговорить его остаться. Гитлер, прекрасно осознавая, как ей тяжело дается расставание с ним (даже самое кратковременное), попытался утешить:

– Малютка, ты не должна терзать себя, наша разлука не продлится долго. Я скоро вновь буду здесь. Рядом с тобой.