В какой-то мере Амелия была даже рада, что попала именно в эту тюрьму. Да, поговаривали, что заключённые здесь долго не живут, но зато и условия тут были не в пример лучше. Настоящее чудо, что преступникам разрешалось вот так просто и свободно гулять по округе, пусть и всего дважды в день.

На холме, куда она без труда забралась, росли цветы и дикие кустарники, молодые деревца стеснительно тянули ветки к солнцу. Некоторое время девушка молча просидела на траве, стараясь не думать ни о чём, но получалось плохо. Амелия грустила. Одуванчики в её руках медленно превращались в венок, а млечный сок въедался в тонкую кожу, оставляя чёрные следы. Но девушка не обращала внимания.

В какой-то миг чуть в стороне раздался тихий треск. Амелия вздрогнула и резко повернула голову, внезапно обнаружив рядом ещё одну девушку. С трудом она смогла подавить крик, потому что половина лица незнакомки оказалась синеватой и иссушенной, словно у трупа. Серые пятна, похожие на плесень, будто поедали левую щеку, задевая глаз, делая его похожим на подгнившую жёлтую сливу.

– Хватайте её! – крикнула эта полуживая ведьма, молниеносно прыгнув вперёд.

Вскочив на ноги, Амелия приготовилась умчаться прочь быстрее ветра, однако неожиданно почувствовала, что не может сдвинуться с места. Нечто холодное и болезненно-ватное стало подниматься от земли по ногам, сковывая кости и мышцы, не давая шевельнуться. Она открыла рот для крика, но страшная девушка выставила вперёд потрескавшиеся серые пальцы, сжатые, как у хищной птицы. Она улыбнулась страшной кривой улыбкой, и Амелия поняла, что не может даже кричать.

Страх пронзил, как раскалённая стрела, на глаза навернулись непрошеные слёзы. Но как бы девушка ни пыталась вырваться, ничего не могла сделать.

За спиной этого монстра, что когда-то был юной леди, тут же выросли ещё несколько человек. Они мгновенно подхватили Амелию под руки и распластали у подножия холма. Оказывается, среди диких кустов и травы, скрытая от глаз, там лежала ровная каменная плита. Ее было слишком сложно заметить, если не знать заранее. Теперь же Амелия имела сомнительное удовольствие ощутить спиной всю ее гладкость и пугающую прохладу.

– Шания, кинжал! – крикнула полумертвая ведьма, и рядом с ней появилась женщина, чьё лицо могло поспорить бледностью с лунным диском.

В воздухе блеснуло длинное и тонкое лезвие.

Сердце Амелии почти остановилось от ужаса. Руки похолодели, в горле застыл крик. Но даже несмотря на смертельную опасность тело упорно отказывалось слушаться, скованное проклятым колдовством.

– У нас мало времени! – продолжала ведьма. – Травы, быстро!

Какие-то мужчины разорвали у Амелии на груди рубашку. На глаза девушки навернулись слёзы, но не удавалось даже моргнуть, чтобы их смахнуть.

На живот ей положили какие-то пучки соломы, и один мужчина с растрёпанными серебристо-белыми волосами произнёс:

– Ты уверена, что нужно убивать?

– Заткнись и смотри по сторонам, как мы договаривались! – прошипела полуживая колдунья, перехватив поудобнее кинжал.

В этот момент прозвучал крепостной колокол, а за ним всю окрестность разорвал ужасно громкий и пронзительный звук.

Что-то происходило. Это был не просто клич для арестантов, уведомляющий о том, что пора возвращаться. Что-то другое…

В груди Амелии снова бешено застучало. Смутная надежда мелькнула внутри и вспыхнула еще сильнее, когда она услышала:

– Это сирена! Он знает, что мы здесь, – прозвучал мужской голос, свистящим шёпотом.

В тот же миг девушка с мёртвым лицом начала что-то быстро-быстро говорить. Амелия не понимала ни звука. Слова этого языка были настолько старыми, казалось, никто из живущих и вовсе не должен знать их.