Смакуя один из засахаренных фруктов, Августа тяжело вздохнула. Даже если позволить себе помечтать о путешествии, то возможно это только в случае с замужеством, а замуж не особо хотелось. Хотя иногда девушка всё-таки задумывалась об этом.

«Почему я не родилась мужчиной?» – ещё один тяжёлый вздох. Августина была единственной принцессой, и поэтому особое внимание ей было обеспечено. Из-за этого она сильно завидовала братьям, с которыми особо и не общалась.

– Августина-Флориана, что это такое?! – в покои принцессы вошла сама Королева и ужаснулась. Всего лишь через пару часов должен был состояться приём, а принцесса была совершенно не готова. Девушка заняла небольшую софу и поедая сладости смотрела в окно. Внешний вид так же оставлял желать лучшего, растрёпанные волосы, небрежно перевязанный поясом халат.

– Я устала, – никак не отреагировав на появление матери, ответила принцесса.

– Отчего, позвольте узнать, вы юная леди, устали? – скрестив руки на груди, процедила Королева.

Принцесса явно не собиралась отвечать, учитывая недавний конфликт и отсутствие хоть какого-то участия, общаться с матушкой желания не было.

– Где Леди Терего и Леди Аликастер? – и её действительно интересовало, куда пропали эти две трещотки: личные фрейлины её дочери.

– Они мне надоели, – резко ответила девушка, махнув рукой. По правде говоря, эти фрейлины навевали больше скуку, нежели развлекали. Слишком набожная Леди Терего не упускала случая процитировать подходящий к ситуации фрагмент святого писания и досуг свой проводила в молитвах. А Леди Аликастер оказалась крайне молчаливой и замкнутой особой. Между собой девушки мало общались, и назвать их подругами не представлялось возможным. Принцессу не покидало ощущение, что её фрейлины были в некоторой степени лицемерными особами.

– Теперь понятно, почему вы не готовы. Фрейлины не только для развлечения, но и для того, что бы напоминать о расписании, которое вы предпочитаете игнорировать.

– Не вижу смысла в этих приёмах.

– Ярвельские послы приглядываются к нам, не думаю, что хорошая идея игнорировать их. Тем более, таким образом, станет больше сплетен. Вы же не хотите, что бы вас сочли плохо воспитанной или хуже того, душевно больной? – поучительный тон женщины заставил принцессу похолодеть. Их отношения были всегда натянутыми, ведь матушка всё своё внимание дарила кому угодно, но только не дочери.

– Мне всё равно.

– Августина-Флориана Вореморт Милгорская, с сегодняшнего дня вы не пропустите более ни одного приёма, и это не обсуждается.

– Какой смысл, если все эти официальные мероприятия такие скучные?

– Не припомню, что бы вы раньше были против! Что изменилось? – решив сменить гнев на милость, королева явно хотела докопаться до сути.

– Мне ничего нельзя. Только официальные приёмы, только дворец. Даже общение только в рамках этикета и с определёнными людьми. Я не понимаю, зачем живу? – Августина выпалила то, что тяготило её душу.

Девушка всё чаще стала задумываться о смысле своей жизни, ей хотелось веселья, радости, общения. Но больше всего принцессе хотелось свободы. Её радовали балы, но вечная прижимистость отца не давала разгуляться.

– Могу понять, но такова наша жизнь, и у каждого из нас свои обязанности! – в голосе королевы не было прежней холодности, только сочувствие.

«Возможно, в Августине проснулась Ярвельская кровь, и ей хочется больше свобод?» – подумала Королева. Поведение дочери пробудило её собственные воспоминания. Когда её саму привезли в эту чужую страну. Было сложно привыкнуть к новой реальности, всё-таки в Милгоре правила во многом были слишком жёсткими.