– Одеть, раздеть, причесать, сделать причёску, макияж, подобрать платье и украшения. Всё это мне известно.

– А что по образованию? В письме сказано, что вы свободно говорите на трёх языках, а так же владеете письмом и стихосложением.

Взгляд главной каметрессы был способен прожечь дыру в ком угодно, если бы женщина обладала хотя бы каплей крови Иных. К счастью, её взгляд просто доставлял дискомфорт. Элизабет ощущала себя на допросе, словно преступница перед дознавателем.

– Всё верно. Милгорский, хотя иногда могу углубляться в северное наречие. Неплохо владею Аберзским и Галфрийским. Говорю, пишу и читаю. Совсем немного в поэтической форме, – опустив глаза, ответила девушка. Знала она конечно больше, но раскрывать все карты не особо хотелось. Особенно перед этой женщиной.

– Похвально. Ваш батюшка обеспечил вам неплохое образование, главное, что бы вы не растеряли эти навыки. Принцесса очень умна, но её больше занимают праздность и увеселения. Поэтому наша первостепенная задача направить её в правильное русло.

«Понятно, типичная избалованная аристократка», – подумала Леди Ледгерс, всё так же сохраняя молчание. Девушке хотелось как можно скорее освободиться от общества каметрессы.

Пока женщина не смотрела на девушку, взгляд Элизабет блуждал по скромному убранству комнаты, которая полностью соответствовала хозяйке. Добротная мебель, но лишённая изящества, серые и коричневые цвета делали помещение неуютным. Тут определённо было чисто, даже слишком чисто.

«Нужно быть скромной, кроткой и молчаливой», – постоянно повторяла себе девушка. Будучи по своей природе вспыльчивой особой она всю жизнь боролась с этим пороком.

– И требую от вас серьёзного отношения. Принцесса может относиться к вам как к подруге, но вы сами не должны забываться. Помните, кто вы и кому обязаны, многие девушки готовы всё отдать за это место.

– Я всё понимаю и благодарна Её Величеству за такую большую честь, – покорно произнесла Леди Ледгерс, понимая, что показывать свой характер тут не стоит.

«Почему я оправдываюсь? За что? Будто она мне завидует или ненавидит, а может всё вместе?»

В животе девушки довольно громко заурчало. Со всеми этими перемещениями, осмотрами и беготнёй, Элизабет просто не успела поесть. На мгновение девушке показалось, что каметресса её сама сейчас съест без приправ и гарнира, а может, испепелит.

– Это что такое? Какое бесстыдство! – воскликнула она, – Что бы больше такого не было! Леди всегда должна быть безупречна, а эти звуки ужасны!

– Прошу прощения, это больше не повторится. Могу ли я идти?

– Да, и Вам следует быть более предусмотрительной, – брезгливо процедила она, поджав ещё сильнее свои тонкие, словно ниточки губы.

Сделав неглубокий реверанс, Элизабет с облегчением попятилась к выходу. Пусть и несколько экстравагантным образом, но ей удалось избавиться от общества этой крайне неприятной женщины. Менторский тон, высокомерие, презрение – всё это было олицетворением главной каметрессы. Из-за чего окружающие чувствовали себя крайне неуютно рядом с ней.

«Надо бы поискать кухню», – подумала девушка, оказавшись наконец за пределами этого ужасного кабинета, который больше всего напоминал чулан. Маленькое помещение, вдоль стен полки, отсутствие окон и этот пронзительный взгляд. Даже мимолётное воспоминание заставило Элизабет вздрогнуть.

– Ласон, а где тут можно пообедать? – обратилась к рядом стоящему служке юная Леди. Этот мальчик был приставлен как экскурсовод на пару дней, так как ориентироваться во дворце, не имея на руках плана, было просто невозможно.