– Та жизнь для меня закрыта, дорогая. Остин, возможно, примет непутевую мать, но я не стану просить. Вы – моя семья, Шерри, и я вас не брошу.

– Ох, бабушка, теперь я понимаю, в кого мальчишки такие упрямые, – тихо рассмеялась я, обнимая ее.

– Твой покойный дед тоже называл меня упрямой, – неожиданно призналась она. – Ты очень похожа на него.

– А мне казалось, что я больше похожа на отца.

– Не внешне, характером. И дар его к тебе перешел. Жаль развить не позволили.

– Ничего, справимся. А мальчишки где? – поинтересовалась я, подходя к плите.

– Близнецы наверху, а Грегори снова ушел.

– Куда? – обернулась я.

– Мне он не докладывает. Взрослым себя считает.

– Ба?

Я по глазам видела: она что-то знает, но по какой-то причине не хочет мне рассказывать.

– Ходят слухи, что его видели у старой Северной башни, – нехотя ответила бабушка.

Я до такой степени сжала зубы, что они заскрипели.

– И давно он там… бродит? – сухо осведомилась я, решительно направляясь к двери.

– Шерри, не знаю. Ты же видишь, какой он скрытный в последнее время. Все время молчит, почти не разговаривает. Дорогая, не ходи туда сейчас. Поздно уже. Дождись, пока вернется, а потом… – взволнованно забормотала бабушка, явно жалея, что проболталась.

– Ничего со мной не случится. А тебе стоило мне сразу все рассказать.

– Мне казалось… что ошиблась, что он одумается.

– Не одумается. И пропадет, – хватаясь за ручку, бросила я. – За близнецами присмотри. А мы скоро.

– Будь осторожна, родная.

Старая Северная башня находилась в конце нашего квартала, в самой древней полуразрушенной его части. Здешние постройки давно обветшали и развалились. Часть камней рассыпались в прах, а часть растащили местные жители на починку своих домов. Крыши обрушились, внутри то тут, то там выросли небольшие деревья, а тропинку заполонил сорняк.

Это место избегали, даже днем стараясь обходить стороной. Знали, что тут давно и прочно обосновались беглые маги, воры и прочие отбросы общества. Твердой рукой ими правил местный бандит, который щедро платил законникам, чтобы те не совались сюда и не мешали ему обстряпывать свои делишки.

Бабушка не зря волновалась. Никто в здравом уме не явился бы в это место. Особенно в сумерках. Но я не боялась. Знала, что не тронут. Только не меня. Ольвер Айдж не простит ослушания и нарушения прямого приказа.

Я быстро шагала по тропинке, не отрывая глаз от возвышающейся впереди высокой башни, которая светилась яркими огнями. В вечерней тишине музыка и веселые голоса слышались издалека.

«Гуляют. Вот это жизнь: что ни день, то праздник».

Я уже почти достигла башни, когда из темноты неожиданно выступила огромная тень, преграждая мне путь.

– Ше-ри-дан Валт, – пробасил головорез, нарочно коверкая фамилию. – Какими судьбами к нам занесло?

– Пропусти, Корад, – спокойно отозвалась я, глядя на него снизу вверх.

Этот мужчина был огромным, с широкими плечами и кулаками размером с мою голову. Его жесткие черные волосы торчали в разные стороны. На лице выделялись большой квадратный подбородок, крупный нос и широкие сросшиеся на переносице брови, нависающие над крохотными светлыми глазками. Такого и днем-то увидишь – испугаешься.

– Ершишься, – оскалился Корад. – Строишь из себя… недотрогу.

– Пропусти, – равнодушно заявила я, смерив его холодным взглядом.

Главное было не показывать свой страх. Такие, как Корад, им питались, наслаждаясь мучениями других.

– Какая ты… – поцокал он языком, сально осматривая, – смелая.

– Какая есть.

– Будь на мордашку посимпатичнее, я бы тебя…

Корад не договорил, лишь плотоядно облизал толстые губы.