В отделе с Фёдором пятеро коллег: трое пожилых мужчин, одна женщина ещё более почтенного возраста, и девушка, хоть и заметно моложе Фёдора, но уже кандидат наук. Отличница по школе, институту и, вообще, по жизни. Стервочка. Зовут её Валя Зиновчук. Она единственная, кто замечает появление Бакланова. Её ответ на приветствие ограничивается ухмылкой и кокетливым подмигиванием.

Все погружены в работу, только макушки торчат. Идёт коллективная вычитка методических рекомендаций перед отправкой в типографию.

Федя не знает, что делать и с чего начинать. Впрочем, как всегда. Безразличным взглядом окидывает сотрудников, убеждаясь, что никому до него нет дела. Ну, может, это и к лучшему – никто доставать не будет.

Наконец, к Бакланову подходит Зинаида Андреевна Примакова, доктор наук, три дня до пенсии. Как научный работник, очень сильна, много знает, но ещё больше – мнит из себя учёное светило. Раздражается, если кто в чём-то разбирается лучше, чем она.

Как личность – Примакова из тех, кто держит нос по ветру. С приходом независимости Украины быстро приняла новые условия игры и теперь активно выступает за повсеместное использование украинского языка. Считает, что на ТВ и радио должен быть синхронный перевод на украинский, если выступающий говорит по-русски. Упорно старается забыть 80-е годы, когда на институтском парткоме рассматривали дела двух сотрудников, участников национального марша. Тогда она первая выступила с обличительной речью. О том, что её отец служил в МГБ в отделе борьбы с национализмом, тоже предпочитает не вспоминать.

В руках у Примаковой – распечатки рекомендаций. Зинаида Андреевна предлагает Фёдору пересмотреть уже вычитанные разделы.

– Авось, – говорит, – что-нибудь заметишь. Хотя…

– Что – хотя? – настораживается Фёдор.

– Да нет, ничего, – отмахивается Зинаида.

Они прекрасно понимают друг друга. Ни Примакова, ни кто-либо другой не надеются услышать от Фёдора что-то путное, однако приличия ради к нему таки обращаются. Фёдора же хватает лишь на то, чтобы повыпендриваться.

А выпендриться хотелось ему всегда. Ох, как хотелось! Герострат отдыхает. Федя любит, когда о нём говорят. Не важно, что. Или почти не важно. Главное – не выпадать из центра внимания.

Всё началось ещё в дошкольном детстве.

С детсадовской поры Федя не любил, когда его обходили вниманием. Какой-то взрослый посеял в хрупкую детскую психику неоднозначную мысль: «Чтобы тебя заметили, надо делать то, чего не делает никто». Дети воспринимают многие вещи буквально. Со временем одни дорастают до понимания неоднозначных истин, а другие так и остаются детьми.

Однажды во дворе пятилетний Федя увидел новую игру – «классики». На квадраты, нарисованные мелом на асфальте, бросаешь кусочек кирпича или камушек и прыгаешь с одного квадрата на другой. Смысла Федя не понял, но в игру попросился. Не приняли. Почему? Да разве знаешь! У детей на то могут быть разные причины. Может, сочли его малолеткой. Сами-то уже в школу ходят, а тут какой-то шкет, не умеющий толком даже считать. Расстроился Федя, но виду не подал. Во дворе нашлась компашка таких же малолеток для игры в прятки, что Федю вполне устроило.

Федина мама возвращалась с работы. Сын бегом навстречу, а маму на ласку не пробило. Отругала его за то, что бегает по асфальту босиком. И не важно, что другим детям это позволено. Лето ведь!

Нагоняй – вещь неприятная, да ещё на весь двор, при всех, но Феде общее внимание очень лестно, пусть и ценой унижения.