Шубин слушал собеседника с удивлением, что так бывает, и радостью, его вдруг будто окунули совсем в другой мир. Обычный, без войны, где люди создают семьи, влюбляются, воспитывают детей. Василий подробно рассказывал все перипетии своей семейной жизни, казалось, он испытывает облегчение, возвращаясь в мыслях к своей мирной жизни. Война, страшная и кровавая, с каждым метром становилась все ближе. Все гуще были колонны из грузовиков, подводы, груженные ящиками, военная техника, которую тащили лошади. Ручейки людей с разных дорог стекались к станции, превращались в человеческое море, которое шевелилось, гудело: серо-зеленая форма, красные кресты на фуражках и солдатских шапках; бряцание винтовок и грохот больших огневых установок; крики командиров, фырканье тепловоза.

Они прибыли на место назначения, грузовик замкнул колонну из транспорта и потом встал у пропускного пункта, где офицер и двое караульных проверяли документы у личного состава, въезжающего на территорию железнодорожной станции.

Неспешный рассказ сержанта прервал окрик:

– Проверка документов!

Военные вылезли из кузова, предъявили дежурному офицеру солдатские книжки. Он разделил их на две группы. Ту, где оказался взрывник со шрамами, сержант Ощепков и капитан Шубин, направил к третьему вагону:

– Сразу после вагона с крестом – ваш, на Сиваш – седьмой номер.

Первым в приоткрытую дверь проник шустрый минер. Он с удовольствием хлопнул по буржуйке, стоявшей посередине теплушки, труба которой уходила через крышу вагона в небо, бросил вещмешок на лавку и выкрикнул:

– Покарауль, дядя, я дров добуду, пока не тронулись. Поедем, как цари! – и ловко спрыгнул назад на асфальт платформы.

Сержант проводил его тревожным взглядом – не опоздал бы, потом прошелся по вагону и выбрал себе место на деревянной лавке, что шли по бокам обшитого досками вагона. Указал на окно-щель под потолком, забитое рейками:

– Тут посвежее будет, я жару не люблю. Закаляюсь уже много лет, обливаюсь водой. Вы к печке садитесь поближе, чтобы пожарче было. – На протянутый Шубиным блокнот помотал головой: – Отдадите, как напишете письма. Это я вас заболтал, всю дорогу тарахтел как сорока.

Следом за ними в теплушку забрались еще несколько военных и принялись обустраиваться для дальней дороги – выбирали места на узких лавках, укладывали вещмешки, знакомились с попутчиками. Уже через пару минут появилось раскрасневшееся от бега лицо взрывника:

– Айда, ребята, там дрова можно насобирать. Давай со мной все, натаскаем с запасом.

Сержант остался караулить вещи, а все остальные гурьбой двинулись за минером к кривобокой будке, где, видимо, раньше располагался стрелочник. Сейчас домик перекосился и доски торчали из стен и крыши в разные стороны – в него попал снаряд, превратив здание в руины. Здесь уже орудовали другие военные, разбирая завалы на доски и поленья, которыми можно будет отапливать теплушки сформированного состава. Парни тоже включились в работу: выдирали и ломали доски, вытаскивали из горы щебня дранку. С руками, полными охапок щепок и дров, они вернулись в вагон, где уже нетерпеливо высматривал их на платформе сержант:

– Отправление, дали два свистка! Забирайтесь быстрее!

Он помог ребятам забраться внутрь, и тут же состав дрогнул, а по платформе побежал дежурный с криком:

– Закрываем двери, отправление!

Загрохотали тяжелые двери теплых вагонов, загудел тепловоз, выбросил столб дыма и потащил состав в южном направлении. Люди в вагонах занимали места, растапливали печурки, обживаясь в своих временных жилищах на несколько дней поездки. В вагоне, где ехал капитан Шубин, тоже кипела жизнь: на горячей печурке грелась вода для чая, кто-кто рылся в вещмешке в поисках заварки, несколько человек собрались вокруг солдата с газетным листом «Красноармейской правды», он громко и с выражением зачитывал первые главы из стихотворения «Василий Теркин». Глеб поудобнее устроился на своем месте, подоткнул под спину вещмешок и принялся наконец писать письма. Он морщил лоб, вспоминая имена соседей, знакомых, маминых подруг, даже написал запрос на адрес завода, где работала Антонина Шубина в мирное время. В каждом письме указал свои данные и просьбу сообщить хоть какую-либо информацию о нахождении мамы. Получилась целая стопка гладких треугольников- писем, останется только отправить их из ближайшего почтового пункта на пути состава. От выполненного задания Шубин почувствовал облегчение, как давно не хватало ему времени, бумаги, чтобы заняться розыском матери. Война, конечно, раскидала родных и близких, разлучила семьи на долгие годы, но ведь никогда нельзя терять надежду на встречу с ними, надо писать запросы, пока не найдется вдруг тоненькая ниточка, что приведет его к маме.