Зубова: Нет, Иван Владимирович. Не о том вы рассказываете.

Бобылкин: Простите?

Зубова: Иван Владимирович, поймите правильно. Мне необходимо иметь ясное и полное представление обо всем, что творится во вверенном мне Департаменте. Служба безопасности кое-какой факт вашей биографии откровенно проворонила, но не нужно принимать нас за наивных слепых котят.

Бобылкин: Ирина Витальевна?

Зубова: Лично я вашими подвигами восхищаюсь. Вы смелый и благородный человек, Иван Владимирович, но должны были предупредить об этом заранее. Автобиографию при приеме на работу составляли?

Бобылкин: Да… разумеется.

Зубова: Почему не указали, что умеет ползать по вертикальным стенам и летать? Вы, Иван Владимирович, Флаймэн – не смейте отрицать этого. Это и без того очевидно.

Бобылкин (после непродолжительной заминки, почти шепотом): Я и не отрицаю.

Зубова: Почему не поставили в известность?

Бобылкин: Мне казалось, это личное…

Зубова: Личное, но не настолько. (Мягче). А теперь, Иван Владимирович, рассказывайте. Первый и самый важный вопрос: когда и при каких обстоятельствах вы стали Флаймэном?

Бобылкин: С детства. У нас это передается по мужской линии. У меня и дед, и отец такими же были. Дедушка до войны работал в Наркомате тяжелой промышленности. Однажды, когда Енисей вышел из берегов, он сдвинул две сопки, чтобы образовать запруду. Это дедушка чугунолитейный завод спасал от затопления, а его… энкэвэдешники… (Делает глотательное движение). Отец инженер, всю жизнь просидел в НИИ гражданской авиации, в группе паранормальных исследований. Ему удалось убедить начальство, что мне отцовские способности не передались, и меня вычеркнули из списков. Времена были не те, чтобы о суперменах пресса писала. Тогда были другие герои.

Зубова: С тех пор скрываете свою деятельность?

Бобылкин: Ну… в общем… стараюсь не афишировать.

Зубова: То есть – я правильно поняла? – никаких посторонних организаций к спасательной деятельности вы не подключали?

Бобылкин (даже машет руками): Чур меня, чур меня, Ирина Витальевна! Только организаций мне не хватало! Ближайшим родственникам, сами понимаете… Жене, детям на даче иногда помогаю.

Зубова: Но вы, Иван Владимирович, отдаете себе отчет, что я обязана доложить по начальству? У вас свое начальство, у меня свое.

Бобылкин (сникая): А без начальства нельзя?

Зубова: Без начальства, Иван Владимирович, никак. Вы уже немного в курсе, какая тяжелая ситуация складывается. Через неделю объединенное финансовое совещание. Представители Департаментов будут отчитываться о выполнении плана, представлять тактические и стратегические концепции. От этого совещания многое зависит, Иван Владимирович. Очень многое.

Бобылкин: Восемь тонн «Золотых семечек», в Астраханскую область…

Зубова: Да оставьте вы Астраханскую область в покое! Что эти восемь тонн для компании? Мизер. Я предлагаю задуматься о стратегической концепции продаж. Вы же Флаймэн, а Флаймэн – публичное лицо, раскрученное в средствах массовой информации! Понимаете, к чему я вас подталкиваю?

Бобылкин: Не совсем.

Зубова: Вы, Иван Владимирович, можете стать брэндом нашей компании.

Бобылкин: Я? Брэндом?

Зубова: Не вы, конечно, а Флаймэн. Его желтое трико, желтая маска – все это как нельзя лучше гармонирует с желтым цветом растительного масла. Флаймэн советует покупать подсолнечное масло. Флаймэн такой сильный, потому что употребляет в пищу очищенное масло. Представляете рекламные слоганы?

Бобылкин: Это… довольно неожиданно.

Зубова: Не скрою, для вас мое предложение не только шанс закрепиться в компании, но и перейти в более высокое служебное качество. Кроме того, компания сможет взять на себя вашу юридическую и физическую защиту. После того, как вы управились с террористами, могут возникнуть неприятности не только по милицейской, но и по исламской линии. А вам, Иван Владимирович, это нужно? Не дай Бог, милиционерам или террористам удастся выяснить, кто скрывается под маской Флаймэна… Ну, вы меня понимаете. Стать официальным брэндом компании – наилучший способ легализовать и обезопасить себя.