Следователь: И Буратино поверил?

Базилио: Конечно, поверил. Вы бы тоже поверили, гражданин начальник. Время было такое: любое чудо казалось возможным.

Следователь: Дальше.

Базилио: Ему наше инвестиционное предложение вроде приглянулось. Без дураков, приглянулось… Хлопнули по лапам и отправились на Поле Чудес. Мы с Алиской решили – дело на мази.

Следователь: По пути куда заходили?

Базилио: Не помню… Вроде никуда не заходили.

Следователь заглядывает в дело и привстает со стула.

(От испуга вспоминая). Ах да, заходили!.. Извините покорно, гражданин следователь, совсем из башки вылетело.

Следователь (усаживаясь): Куда заходили?

Базилио: В ресторан пожрать заходили.

Следователь: Как назывался?

Базилио: Да разве упомнишь сейчас?

Следователь снова привстает со своего стула, а перепуганный кот вжимается в свой.

Ну не помню я, гражданин следователь, вот те крест, не помню… Посмотрите у себя в бумажке, в ней записано.

Следователь: Смотри у меня, морда кошачья… Если надумаешь утаить от следствия какой-нибудь важный эпизод, тебе же хуже.

Следствию все известно.

Базилио: Как на духу, гражданин начальник.

Следователь (заглядывая в бумаги): Ресторан назывался «Харчевня трех пескарей»?

Базилио: Точно, трех пескарей! (Скулит). Я не скрываю факты, гражданин начальник, просто память-то моя отшибленная. На прошлой неделе один ваш товарищ-следователь допрашивал, он и отшиб.

Следователь: Молчать, контра! Рассказывай, как дальше было.

Базилио: Пожрали и пошли на Поле Чудес.

Молчание. Многозначительное молчание. Очень нехорошее многозначительное молчание. Следователь достает из стола толстую книгу в желтом переплете, раскрывает на нужной странице, отчеркивает какоето место ногтем, потом, прищурившись, бросает книгу зэку.

Следователь: Грамотный, сволочь? Тогда читай, читай с отчеркнутого места.

Зэк принимает книгу дрожащими лапами, раскрывает ее и, заикаясь, читает.

Базилио: При… пришлось заплатить один золотой. По… пошмыгивая от огорчения, Буратино покинул проклятую харчевню.

Валится со стула на колени и вопит:

Не было, не было этого, гражданин начальник, неправильно тут записано! Оговорили, волки позорные, продали за кусок печенки!

Ползает по полу, заливаясь горючими слезами.

Следователь (спокойно наблюдая): Что, шкура, не нравится? А это, между прочим, документальное свидетельство. Тебе за одну эту строчку десять лет без права переписки впаять могут. (Орет). Сесть, сесть, я сказал!

Зэк, всхлипывая, лезет обратно на стул.

Читай заголовок, на первой странице читай.

Базилио (читает): Зо… золотой ключик.

Следователь: Даешь признательные показания, что в «Харчевне трех пескарей» развел Буратино на один золотой?

Базилио (воет): Хоть режьте, гражданин начальник, а ничего не признаю, потому как не было этого! Не разводил я этого деревянного на золотой.

Следователь: А на сколько развел?

Базилио (захлебываясь переполняющими его эмоциями): Ни на сколько не развел! Ну да, заказали мы там с Алиской жрачку, хотели, как обычно, чтобы клиент оплатил. Он заказывает три корочки хлеба, а мы с Алиской всяких деликатесов. Садимся за один стол, еду приносят. Только ведь этот Буратино вместе с нами деликатесы наворачивал, за обе щеки, как только в эту колоду столько влезло! Мы с Алиской не успели оглянуться, а на столе все подчищено. Счет приносят. Мы смотрим на Буратино вопросительно, и он протягивает официанту депозитный сертификат. А тот ему отвечает: «Извините, но в нашей харчевне депозитные сертификаты не принимаются, только наличные». А Буратино отвечает: «Жаль, хотел за друзей запла тить, да уж, видно, только за свои три корочки хлеба заплатить придется. Наличных-то у меня всего четыре сольдо». Выворачивает карманы и протягивает официанту четыре сольдо: три – за три корочки хлеба, и одно сольдо оставляет тому на чай. Пришлось нам с Алиской самим обед, который Буратино сожрал, оплачивать. Ну да ладно, мы тогда не очень даже расстроились, хотя сами на бобах сидели. Думали, скоро депозитные сертификаты наши будут, тогда и зажируем.