Например, талантливый человек может прийти к вере и славить Господа своим искусством, а может и погубить свою душу, развив в себе чудовищное самомнение и гордость.

Но и человек без ярко выраженных творческих дарований также может достичь полноты бытия и самореализации, а может довести себя до крайних степеней зависти к людям более талантливым и даже, подобно пушкинскому Сальери, пойти на преступление.

Наличие художественных, литературных, музыкальных талантов или их отсутствие являются лишь условиями, в которых каждый человек может реализовать свой самый главный талант – способность наследовать Небо.

С точки зрения вечности судьба любого человека зависит вовсе не от обстоятельств его жизни, а лишь от того, как он реализует себя в этих обстоятельствах, определенных ему Богом. Ведь Господь знает духовное устроение каждого из нас и по Своей любви предоставляет любому человеку условия земной жизни, наиболее благоприятные для приобретения жизни вечной. Поэтому возмущенный вопрос завистливого сердца: «Господи, почему не мне, а ему?» – всегда предполагает сомнение именно в этой Божьей любви, в благости и пользе Его определений.

Святитель Василий Великий прямо называет зависть враждой на то, что дано нам от Бога, противлением Богу. В такой жесткой формулировке нет ничего удивительного, если вспомнить, что, по слову Священного Писания, именно через эту страсть в мир вошла смерть, а самым первым завистником был… дьявол: Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть (Прем 2:23–24).

В песне Булата Окуджавы «Молитва Франсуа Вийона» звучит наивное пожелание автора:

Эта просьба к Богу выражает определенную идею, напрямую относящуюся к теме зависти. Действительно, почему бы Богу не дать каждому всего и вволю?

Ведь тут предполагается уже не примитивный уравнительный «социализм» Шарикова, когда для того, чтобы что-то дать одному человеку, это «что-то» сначала нужно непременно отобрать у другого. Здесь рассуждение гораздо изящней и тоньше: мы веруем в то, что Бог всемогущ, а значит, Он не имеет нужды в распределении уже имеющихся благ и вполне может удовлетворить все возможные потребности каждого человека без малейшего ущерба для остальных людей. Следовательно, если Бог это сделает, то зависть тут же прекратит существовать как явление, поскольку в душах облагодетельствованного человечества для нее просто не останется оснований. Так почему же Всемогущий Господь до сих пор не дал каждому то, чего у него нет?

Ответ на «Молитву Франсуа Вийона» нетрудно найти в Послании апостола Иакова: Желаете – и не имеете; убиваете и завидуете – и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете – и не имеете, потому что не просите. Просите, и не получаете, потому что просите не на добро, а чтобы употребить для ваших вожделений (Иак 4:2–3).

Бог действительно всемогущ, действительно любит людей и, конечно же, всегда готов дать каждому из нас любые блага. Но вот готовы ли мы их принять – большой и очень непростой вопрос. В самом деле, что получилось бы, например, если бы Господь по просьбе поэта все-таки дал всем, рвущимся к власти, «навластвоваться всласть»? И какой страшной ценой пришлось бы оплачивать эту их «любовь к сладкому» остальным людям, оказавшимся под властью тех, кто воспринимает власть как источник собственного удовольствия? Да тут впору просить Бога как раз об обратном – молить Его, чтобы властолюбцы, рвущиеся к власти, никогда не получили к ней доступа. То же самое можно сказать и о богатстве, и о славе, и еще о многих и многих благах, которые вместо радости могут принести стремящимся к ним людям величайшие бедствия.