Наталья Владимировна плюхнулась на стул рядом с тумбочкой и выронила пакет.

– Как ты, хорошая моя? – старалась она не смотреть на дочь, чтобы та не заметила ее влажных глаз.

– Мам, что со мной? – прошептала Вика и дотронулась пальцем до нижней распухшей губы, на которой тоже краснели прыщи. – Я умираю, да?

– Ну что ты? Не говори ерунды. У тебя реакция на стресс такая. Врач сказал.

– Мам, реакция на стресс – понос или запор. Таких реакций на стресс, как у меня, не бывает, – Вика вытащила руку из-под одеяла, разглядывая воспалённую кожу.

– Вик, – мама закатила глаза и сделала глубокий вдох, – а ты помнишь, как оказалась на улице утром?

Вику передернуло.

– Мам, я сейчас не хочу об этом говорить. Ты все равно не поверишь, – отвернулась девушка к стене.

– А ты попробуй, дочка, – мама положила руку на обнаженное плечо дочери, но та дернулась в сторону, скидывая мамину ладонь.

– Нет, – твердо ответила Вика и накрылась с головой одеялом, – я хочу спать, уходи.

Мама посидела еще несколько минут у кровати, разглядывая треснувшую краску в углу больничной стены.

– Так и знала, что после поездки к бабе Насти что-нибудь да случится, – резко встала она со стула, положила фрукты из пакета и телефон дочери на тумбочку и вышла из палаты.

От этих слов Вику прошиб холодный пот.

«Неужели заговор бабки Анисьи сработал, и все, что случилось – результат его действия?» – всхлипывала Вика под одеялом. «А вдруг с Варькой тоже что-то случилось плохое?» – уже навзрыд плакала девушка.

Дребезжащий звук телефона, заелозившего по тумбочке, прерывал мысли Вики.

На экране высвечивался контакт, ради которого она еще вчера была готова на все и который сейчас вызывал только раздражение.

– Привет, ты чего сегодня на пары не пришла? – как ни в чем не бывало поинтересовался Борис.

– Заболела, – сухо ответила Вика и посмотрела в окно, по которому вдруг застучала синичка. – А, Борь, как там Варя? Она пришла в универ? – спохватилась девушка.

– Пришла… А что? – удивленно поинтересовался Борис.

– Нет, ничего, я просто спросила, – выдохнула Вика. – Я потом позвоню, пока, – выключила она телефон и снова посмотрела на стекло.

«Птица же просто так стучит, насекомых с окна собирает, – успокаивала себя девушка, – и вообще, приметы – это чушь собачья. Но… Откуда в сентябре синицы?». Вика резко глянула в окно, но там уже никого не было.

Во взгляде Натальи Владимировны появилась озадаченность. «Нежелание дочери рассказывать правду как-то связано с ее поездкой к бабе Насте, – подумала она, спускаясь с лестницы, – значит, надо съездить туда, разузнать, что было».

Зная сварливый характер матери, Наталья Владимировна готовилась выслушать миллион претензий и упреков, но совсем не ожидала застать ту в черном платке, с красными глазами, сидящую на завалинке рядом с чернеющим домом.

– А, приехала, – отозвалась баба Настя без эмоций, – что случилось?

Наталья Владимировна хотела обнять и поцеловать ее в обе щеки, как это делала раньше, но мать уклонилась.

– С кладбища только пришла, не надо тебе прикасаться сейчас ко мне, – оправдалась мать.

– Кто-то умер? – Наталья Владимировна сделала два глубоких вдоха подряд.

– Анисья померла, помнишь ее? – баба Настя поджала губы и отвернулась, уставившись в среднее окно дома бабки Анисьи.

– Как же так? – всплеснула руками Наталья Владимировна, – болела?

– Здоровей меня была Анисья. А никто не знает, что произошло. Только нашли ее утром вчера перед домом в одном исподнем. Мертвую. И тело все прыщами покрытое.

Наталья Владимировна почувствовала, как в ее горле забился крыльями испуганный черный дрозд. Она прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.