На улице девушке постоянно казалось, что все смотрят на нее и насмехаются. Она даже разглядела Бориса, прогуливающегося под ручку с Варькой, который показал на нее пальцем и захохотал, но потом решила, что все же ей померещилось.

Прыщи на теле, прикрытые одеждой, вызывали разве что внутренний дискомфорт, но с лицом дела обстояли куда сложнее. Из красотки с милым личиком Вика за несколько дней превратилась в прыщавую страхолюдину, и пережить это состояние вперемешку с видениями с того света без трагизма и размышлений о своей скорой смерти не получалось.

Баба Настя встретила дочь и внучку с причитаниями, но не удивилась приезду.

– Анисью во сне видала, сказала, вы приедете, привезете с собой помощника. Вот и правильно, – с порога пояснила она свое ожидание.

– Какого помощника, ба? – Вика пожала плечами.

– Наверное, баба Настя это имеет в виду, – Наталья Владимировна достала из пакета книгу в газетной обложке.

Баба Настя одобрительно кивнула дочери.

– Хорошо, что не выкинула.

– Я и забыла про нее, – вздохнула Наталья Владимировна, – сегодня только с чего-то вдруг вспомнилось.

– Не случайно вспомнилось. Анисья ведь не просто так тебе книгу на хранение давала, а до времени. Сейчас то самое время и пришло. Правильно, что привезла.

– А что за книга, мам? – удивленными глазами смотрела Вика, перебирая пальцами подклад в своем кармане.

– Анисья просила до срока не рассказывать. А срок то эва быстро как подошел, – баба Настя наморщила лоб и шумно выдохнула.

Наталья Владимировна кивнула головой.

– В общем, так, Вика. Когда ты родилась, то Анисья тебя от смерти спасла. Уже тогда, сразу после рождения ты не дышала почти, а Анисья твою жизнь выменяла на жизни всех мужчин нашей семьи. Так вскоре помер твой дед, а потом и отец.

Наталья Владимировна зажала себе рот рукой.

– Да, я тебе не говорила тогда, Наташа. Но тебе ведь не до этого было, а потом Анисья велела и не вспоминать. Что сделано, то сделано, – баба Настя строго посмотрела на Наталью Владимировну. – А потом Анисья книгу эту дала тебе на сохранение, потому что у нее в доме всяко могло случиться, много нечисти там собиралося, а книга очень ценная. Помнишь, просила тебя Анисья, чтобы в благодарность за спасение дочери сберегла ты енту книгу? Будто знала, что потом через твои руки к ней спасение придет.

В книге есть молитва особая, чтобы отмолить грехи Анисьины, но сделать это может только тот, ради кого ведунья собой пожертвует. А после того, как молитва прочитается, с Анисьи грехи спишутся, а тот, кто прочитает, силу бабкину в себя примет.

– А кто же читать молитву будет? – оторопевшим голосом спросила Вика, бледнея от страшной догадки.

– Пойдем, – скомандовала баба Настя, – в дом к Анисье сходим, там тебе все и расскажут.

– Кто? – почти одновременно вскрикнули Наталья Владимировна и дочь, и кровь прилила к лицу у обеих.

– Есть там один, окаянный. Он точно знает, как было и что с ентим делать.

– Мам, мне страшно, – писклявым голосом, как маленькая, заныла Вика и вцепилась в руку Натальи Владимировны.

– Раньше надо было бояться, когда меня не слушала, – резко ответила баба Настя, – теперь думай, как жить будешь дальше.

Наталья Владимировна сжала ладошку дочери в знак поддержки. Она хорошо знала свою мать и понимала, что та не будет сюсюкаться. В любом случае, выхода не было, сейчас жизнь Вики зависела от того, что расскажут в доме покойницы.

0

В доме у Анисьи теперь пахло не сгоревшим молоком, как в прошлый раз, а подвалом и травами. Отовсюду раздавались звуки, вселяющиеся страх. Викин взгляд блуждал по сторонам, натыкаясь на стол со склянками, потертые пакеты, развешанные и расставленные на полу, стул, кровать и зеркало.