- Чего обождем? – прошептала я, склоняясь к конскому уху.  

- Я просто какаю, -  вздохнул конь. – Поэтому, обождем! Яблок, видать, переел…

- Погоди, - расправила я плечи, вспоминая, что я богатырь, хоть куда. – Ты все это время…  И никакой опасности не было?

- О, теперь поехали! – выдохнул богатырский конь, продолжая свой путь. Где-то в серой дымке тумана вырастал огромный замок цвета слоновой кости. Он напоминал иглу, насквозь протыкающую небо.

- Остановка – замок Кощея, - вздохнул конь, пока я смотрела на замок с открытым ртом. – Я отойду, чтобы меня кровью Кощеевой не забрызгало. Ты там свисти, если что! И Кощея сильно по поляне не разбрасывай!

- Не, поехали отсюда! – запереживала я, глядя на огромные ворота. – Давай в другой раз! Ой, а вдруг его дома нет? Мало ли, отошел куда?

- Стучись, богатырь! – вздохнул конь, подвозя меня к воротам. Я смотрела на костяные пластины и орнамент, напоминающий о грустном и вечном.

- Тук! – едва слышно стукнула я перчаткой и тут же убрала руку.  В ответ была тишина.

- Ну все, битва отменяется, - с радостью пожала я плечами, не слыша скрипов цепей, дребезжания костей и других признаков: «Доброе утро! А что вы хотели?».

 – Дома Кощея нет! Видимо, ушел… В магазин или на почту за пенсией! Он же как бы бессмертный! Вот и пошел стращать пенсионный фонд, - с облегчением заметила я, глядя со вздохом на неприступный замок.

- Постучи еще раз, - дернул ухом конь. – Только громче! Может, он не слышит?

Судя по размерам замка, путь из одного его конца в другой конец, займет примерно  полгода. Так что волноваться нечего.

- Тук-тук, - чуть громче выдала перчаткой я, едва не уронив ее на черную, потрескавшуюся землю. Вокруг замка вся земля была такой. Безжизненной, растрескавшейся. Даже деревья возле замка стояли голыми. И не было на них ни листочка, чтобы прикрыть стыд обнаженных ветвей.

Снова тишина.

- Видишь? Никто не открывает! – со счастливым вздохом сообщила я, мило улыбаясь замку. – Но я обещаю! Мы придем завтра! Послезавтра! Каждый день будем приходить!  Как «ГОРГАЗ». А пока что мы поворачиваем обратно…

Конь стоял и смотрел на ворота.

- Так нельзя! – заметил конь, а я пыталась оттащить его за поводья.

- Не переживай! Мы напишем ему извещение на… бой, - уговаривала я коня шевелить мной отсюда как можно быстрее и дальше. – Что-то вроде… Уважаемые жители мрачного замка.  Завтра с двенадцати до часу вас зверски уничтожат. Приносим извинения за доставленные неудобства! Все, трогай!

- А покричать? – настырно потребовал конь, не желая уходить.  – Вдруг выйдет? Вдруг прячется зло?

- Если мы покричим, то уедем? – с надеждой спросила я. Пейзажи вокруг были очень негостеприимными.

- Да, - вздохнул конь. – Скажем, что струсил окаянный!

- Отлично! Что кричать надо? – спросила я, поглядывая на самый – самый верх. Очень надеюсь, что слух у Кощея так себе!

- Выходи! – подсказал шепотом конь.

- Выходи! – пискнула я, но посмотрела очень грозно.

- Выходи чудище поганое! – тут же суфлерски подсказал богатырский конь.

- Выходи … эм… мужик на любителя и… с плохим характером! – перевела я на язык самосохранения.

- Выходи, меряться будем! – подсказывал конь, пока я облизывала пересохшие от волнения губы. Интересно, полагается ли богатырям гигиеническая губная помада?

- Выходи, меряться будем, - пискляво повторила я. – И линейку с собой возьми…

Я посмотрела на коня, который скосился на меня.

- Нет, ну мы –то свою не взяли! Пусть вынесет, ему ведь не сложно? Правда? Или в таком огромном замке нет простой-простой линейки? – негромко продолжала я, искренне надеясь, что хозяина нет дома.