Резкий крик какой-то птицы заставил меня вздрогнуть. А потом я что-то услышала. Не знаю, что именно, может, несколько веток треснуло. Но богатое воображение сразу в красках услужливо нарисовало огромного матерого волчару, который, капая на землю зловонной слюной, следит за мной красными глазами из-за кустов. Не знаю, почему глаза непременно должны быть красными, об этом я не думала. Просто припустила что было мочи подальше от источника звука.

Бежала минут десять, пока не закололо в боку. Не скажу, что я сильно дружу со спортом. Так, иногда на йогу похаживаю, чтобы успокоить нервишки. Поэтому быстро продираться сквозь низкие кустарники получилось занятием весьма утомительным.

Я скинула с себя довольно увесистый рюкзак и прислушалась. Мозг подсовывал ужасные картинки, как лесное чудище продолжает за мной гнаться, но в действительности, кроме стучавшего в висках сердца, я ничего не слышала, как ни напрягала слух. Тогда облегченно вздохнула. И немного расслабилась. Между тем сумерки сгущались. А вот это мне уже вовсе не нравилось.

Я обреченно подняла ношу, закинула ее на плечи и пошла дальше, потому что комары никуда не изволили деться. То ли преследовали старые, то ли свежую кровушку почуяли новые, то ли вся честная компания объединилась, чтобы попировать всем вместе.

Вдруг я заприметила небольшую дорожку и чуть не вскрикнула от восторга. Значит, я на верном пути! Тут не совсем дикие места. Надеюсь, это не какая-то кабанья тропа.

Шла недолго, ежесекундно проверяя, не появилась ли связь. Но телефон упрямо показывал ее отсутствие. И вдруг выбралась на поляну. А на ней...

Нахмурились, оглядывая старую покосившуюся избушку. Почему-то она напомнила домик из детских сказок.

В единственном маленьком оконце не горел свет, но я, воодушевленная, что не придется всю ночь плутать по опасному темному лесу, даже начала пританцовывать. Может, это какая-то сторожка лесника? Тогда вообще хорошо, он выведет меня отсюда! Однако странное дело. Двери нигде я не видела. Обошла избу кругом, но нашла лишь голые стены, сложенные из потрескавшихся кое-где срубов.

М-да, задачка. Зачем вообще сооружать такое странное жилище? Через окно что ль туда залазить?

На всякий случай я поднялась на цыпочки и заглянула внутрь. Рама явно никогда не открывалась, а занавески не давали увидеть ничего, что творилось внутри. Я несколько раз постучала в стекло. Но ответом послужила тишина.

В расстроенных чувствах села на пень в нескольких метрах от домишки и, разочарованно глядя на него, с тяжелым вздохом пробормотала себе под нос:

— Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом.

Все же придется провести ночь под открытым небом...

Раздавшийся на всю округу оглушительный треск заставил меня подскочить и отбежать от источника звука. Я с открытым ртом наблюдала, как изба приподнимается от земли на... Мамочки! В изумлении я даже подошла ближе, чтобы разглядеть настоящие куриные лапы! Только гигантского размера.

Хата принялась медленно поворачиваться с непрекращающимся треском, покачиваясь из стороны в сторону. До тех пор, пока не развернулась на сто восемьдесят градусов и «села» обратно на землю, явив мне крыльцо.

Я остолбенела. Так и застыла с открытым ртом, пока маленькая рассохшаяся дверь со скрипом давно не смазанных ржавых петель медленно не распахнулась, как бы приглашая меня внутрь.

***

Помните это чувство, когда смотришь фильм ужасов, где герой направляется в какое-то жуткое место по собственной воле? И ты кричишь ему в экран: «Ну что за идиот! Не сунься туда!» Знакомо, правда? Вот и мой внутренний голос орал, как сумасшедший, пока я медленно, словно во сне, подходила к крыльцу.