– Товарищи! Товарищи! Давайте успокоимся и послушаем меня. Я займу две минуты, и все тогда могут быть свободны. А так мы опять просидим весь вечер.

Народ нехотя стих. Сидели, насторожившись, бросая друг на друга взгляды, наполненные самым разным эмоциональным содержанием.

– Итак, – торопливо сказала я, пока опять не началась склока (по глазам Белоконь было понятно, что сейчас по второму кругу вот-вот начнётся), – в рамках мероприятия нам нужно следующее. Первое – привлечь побольше жителей города. Второе – задействовать и максимально использовать СМИ, третье – провести саму акцию. А именно следующее. Собрать старые одеяла, покрывала и так далее для утепления в вольерах животных. Собрать корма для животных. И главное – привлечь ветеринаров для стерилизации бродячих котов и собак. Возможно, получится найти для некоторых животных новых хозяев. Это если очень поверхностно перечислять. На самом деле там всего намного больше. И чем ярче мы проведём это мероприятие, тем сильнее будет выхлоп. Наша цель… точнее цели – помочь животным с едой, проживанием, лечением. Показать людям, что хоть у нас в стране и не очень всё хорошо, но мы не должны терять человечность. Ну и под шумок собрать денег. Заодно, как говорится. Нам нужны будут деньги, чтобы отправить пятерых наших молодых членов общины на учебу в университет.

– Нифига себе, – тихо пробормотала Таисия и с уважением посмотрела на меня.

После окончания собрания мы с нею шли по улице, наши дома были совсем рядышком, через два дома, так что было по пути.

И тут Таисия сказала:

– А ведь вы, Любовь Васильевна, стратег.

– Да какой я там стратег, – легкомысленно улыбнулась я, – обычная тётка преклонных лет.

– Нет, – покачала головой она, – я до того, как в ЖЭК прийти, в горкоме партии у нас работала, в молодости, секретаршей у Ивана Ивановича.

Мне это имя ни о чём не говорило и Таисия, видя, что я не погружаюсь в полуобморочное состояние, пояснила, – это самый главный человек у нас в Калинове.

Я поняла, что в этом месте положено изумлённо ахнуть. И, чтобы сделать приятно Таисии, послушно ахнула. Изумлённо. Мне не трудно.

– Так вот, – продолжила Таисия, вполне насладившись произведённой на меня реакцией, – к нам, в горком партии постоянно разные делегации приезжали. И однажды был один генерал, товарищ Петров. Так вот он тоже был такой же стратег.

Я напрягла память, но ничего про товарища Петрова так и не вспомнила.

Ну и бог с ним, а вот, то, что Таисия начала догадываться – не есть гуд. Надо быть осторожнее.

На следующий день ко мне подошла Ксюша.

Она долго мялась, ходила вокруг да около и ждала, что я должна всё сама догадаться. А я в это время в третий раз уже тщетно пересчитывала поступившие журналы и мне было совершенно некогда.

Ксюша, то есть Ксения Сергеевна Зыкова, помялась ещё немного, и, видя, что я не реагирую, выдала:

– Любовь Васильевна, скажите пожалуйста, а эта Таисия Сергеевна… она долго у нас в группе будет?

– А тебе зачем? – не отрываясь от бумаг, спросила я.

– Да так… – покраснела девушка.

– Ну раз так, значит, так, – буркнула я и вернулась к подсчётам.

Ксюша ещё немножко помялась и отвалила.

Я оторвалась от журналов и понимающе хмыкнула – первый пошел.

Буквально в этот же вечер ко мне подошел Пивоваров. Он весь кипел от возмущения:

– Любовь Васильевна! – возмущённо выпалил он, – что это происходит?!

– А? Что? – захлопала я глазами.

– Ну ваша эта… протеже… что она себе позволяет?! – сердито сказал он.

– Какая протеже? – включила дурочку я.

– Таисия эта.

– А что не так, Пётр Кузьмич?