– В общих чертах, Роман Викторович. Длинная рука.

Самойлов пожевал губами, пытливо вглядываясь в лицо полковника.

– Длинная рука? И всё?

– Пока да, товарищ генерал.

– Не сделаем ли мы ещё одну ошибку, включив эту… гм, длинную руку?

– Украинские упыри не остановятся на угрозах. А британцам и немцам терять уже нечего, ударят на раз. Надо их упредить.

– Вой поднимется до небес!

– Мы и так слишком долго раскачивались, проявляли добрую волю и отступали, в то время как англосакские упыри считали это слабостью.

– Ладно, Борис Семёнович, меня не надо убеждать, сам всё вижу. Да только у нынешних предателей доступ к президенту ближе, чем у нас. Понадобится моя помощь…

– Непременно понадобится. Разберётесь с мигрантской оккупацией в Жуковке? Шелест просил, у него там, кажется, родственники.

– Там работает СК.

– Проконтролируйте, пожалуйста.

– Что ты меня уговариваешь, как коммунист комсомолку? Я и без подсказок работаю. Таких инцидентов по России уже десятки.

– Не ударили бы нам в спину в нужный момент.

– Делай своё дело, Боря, – улыбнулся Самойлов, – а мы будем делать своё. Ещё один вопрос: ваши переходцы через границы… мм, реальностей не рассказывали, как они проделывают свои трюки?

Утолин покачал головой.

– Подробности знает Олег, он беседовал с Лобовыми. Существует какой-то кьюар-алгоритм, который открывает границы, но его надо запоминать, а это могут делать только единицы из миллионов. Ортодоксальная наука отрицает такие трюки.

– Но ведь они же путешествовали не раз? Если это не колдовство и не мистика, то что?

– Физика, какой мы ещё не знаем.

– Нужно подключить к проблеме наших военспецов.

– Пока что о возможностях Лобовых знают только три-четыре человека, и пусть их тайна таковой и останется. В нынешних условиях нельзя допускать до изучения феномена большое количество специалистов. Это чревато не только утечкой информации, но и новыми витками эскалации военных действий. Представляешь последствия попадания секретов перехода в руки врага?

– Тем более надо ускорить изучение феномена и взять его на вооружение. Война кончится, если мы получим доступ в бункера ВСУ или в кабинеты Пентагона.

Утолин скривил губы.

– Это палка о двух концах, товарищ генерал. А если секретом овладеет упырь Болданов?

– Опять-таки, тем более надо опередить его, а также агентуру ЦРУ и НАТО! Лобовых надо оберегать, как золотой запас России! Вообще закрыть к ним доступ!

– У нас только один Лобов, его «братья» обитают в других реальностях. К тому же не забывайте, что задержать его невозможно. Он просто сбежит из любой тюрьмы посредством кьюар-алгоритма. Остановить его может только смерть.

Самойлов озабоченно свёл брови.

– Смерть, говоришь?

Утолин понял, что сболтнул лишнего, отвёл глаза.

– Не думаю, что это решит проблему. Не дай бог кому-то из наших рьяных «эффективных менеджеров» при власти придёт в голову такая идея. А если придёт, то последствия будут жуткие. Родичи капитана, также владеющие алгоритмом, наверняка отомстят. Это люди чести.

– Никто не собирается ликвидировать Лобова, – усмехнулся Самойлов. – Его ценность превосходит все мыслимые пределы.

– Хотелось бы верить.

Директор потемнел.

– Полковник! Ты кем меня считаешь?! Я не олигарх и не миллиардер, для которого нет ничего личного, только бизнес! За Россию я любому горло перегрызу!

Утолин молчал, и генерал с трудом вернул себе спокойствие.

– Извини, нервы. Врачи уже сотый раз предлагают лечь на профилактику с сердцем.

– Только не ложитесь в наш луганский госпиталь.

– Почему?

– Там практически нет русских врачей и сестёр, одни узбеки и таджики. Мурашки по коже, что делает наш министр здравоохранения с персоналом клиник и больниц.