С надеждой разыскать торговца гай-янгом Уайпорн распрощалась еще раньше, чем девушка вышла из «Севена». Неожиданно потянуло на жирное и сытное – на курицу с рисом и горячим острым соусом. У того, кто торгует кхао-ман-кай, наверняка и китайское пиво найдется. «Пиво, пиво, пиво…» – бормотала Уайпорн, теребя счастливую двадцатку.

Девушка сделала вай и представилась Уайпорн. Звали ее Тои.

– Значит пиво, яй Порн? Пиво и кхао-ман-кай. Да, я знаю, где такое продают. Садитесь, – предложила Тои, похлопав по седлу мотоцикла. – Я отвезу вас. Ну, яй Порн, поехали!

Яй, или бабушка, – последний этап жизни женщины. Если тайку называют яй, значит, ее поезд у конечной станции, дальше ехать некуда. Уайпорн с этим смирилась. Девушка была очень милая. Таким известно, где продают лучший кхао-ман-кай или гай-янг. Ей обещали пиво – этого хватило, чтобы Уайпорн приподняла подол длинной пижамы и уселась в седло за Тои.

Первая для Уайпорн поездка на мотоцикле закончилась, когда милая девушка из «Севена» припарковалась у лотков с едой. Она заказала кхао-ман-кай и усадила Уайпорн на пластиковый табурет у дешевого металлического стола. Над сахарницей жужжали мухи. На глазах Тои Уайпорн вытащила ворох салфеток из коробки, стоявшей на столе, протерла ложки с вилками, вытащила еще салфеток и протерла стол. Мухи разлетелись. Уайпорн с улыбкой протянула Тои приборы.

– Вы как моя яй. Она тоже вечно ложки с вилками дезинфицировала, – пошутила Тои и подождала, пока Уайпорн вычистит приборы для себя. Казалось, старуха готова вычистить все, что есть в контейнере, который, похоже, некогда был банкой из-под супа «Кэмпбелл».

– А пива нет? – спросила Уайпорн. Имя девушки вертелось у нее на языке, но слетать не желало.

– У владельца нет лицензии.

«Он точно не китаец, – подумала Уайпорн. – Лицензия на китайское пиво – где это слыхано. Ритуальное пиво – для страны мертвых, а там правительство не властно».

– Вы живете неподалеку? – спросила Тои.

Такой вопрос вкупе с отсутствием пива заставил Уайпорн помрачнеть. Подобную гримасу злости и разочарования Тои не раз видела на лице своей яй. Услужливая память вовремя воскресила бабушкино лицо.

– Яй, надеюсь, я вас не расстроила. Поедем ко мне на работу. Какого только пива у нас в баре нет; возможно, и китайское найдется. Я обязательно придумаю, как доставить вас домой.

Тои коснулась старухиной руки, но Уайпорн еще не приняла решение.

– Не волнуйтесь, – проговорила девушка, увидев страх в ее глазах. – Не бойтесь, Тои о вас позаботится. Птичек любите?

Уайпорн просияла. В Америке у нее один за другим жили несколько маленьких попугайчиков и большой по кличке Залог. Большой попугай достался ей от соседа с нижнего этажа, который варил пиво, выращивал марихуану и периодически попадал в тюрьму. Образ жизни хозяина травмировал попугая – вечером, когда Уайпорн накрывала ему клетку, он кричал: «Все по нарам!»

– Тогда вам понравится Мораг, – пообещала Тои. – Ей тридцать пять, и она говорит на языке фарангов. Думаю, и вы ей понравитесь. Она к тайкам неравнодушна.

– Она разговаривает?

– Не переставая. Наша Мораг – гений. Услышит реплику и повторяет таким же голосом. Ни слова не забывает.

– Ни слова не забывает? – переспросила Уайпорн, потрясенная талантом птицы. Это же самый настоящий шанс. Мораг поможет ей скрыть провалы в памяти от Ким Ханг, которая намекала, что Уайпорн забывает, сколько восковницы нужно для пива.

– Посетители обожают, когда Мораг ругается.

С тех пор, как в баре сменились хозяева, посетителей-шотландцев стало меньше, и Мораг прониклась любовью к официанткам.