Или определение профессора Н. Н. Мушкамбарова: «Старение – процесс появления и последующего нарастания в организме возрастных изменений (отклонений параметров от их значений в период максимальной жизнеспособности)» (мнение на 2020 год)[36]. И определение ВОЗ (Доклад «Старение и здоровье», 2016): «Происходящие в организме изменения, которые являются компонентами процесса старения и влияют на него, носят комплексный характер. На биологическом уровне старение связано с постепенным аккумулированием самых разнообразных повреждений на молекулярном и клеточном уровнях. Со временем эти повреждения приводят к постепенному уменьшению физиологических резервов и к повышенному риску многочисленных болезней, а также к общему спаду индивидуальной жизнеспособности. В конечном счете это приводит к смерти»[37]. Пожалуй, этого достаточно.

И вот еще одна проблема с определением: все эти трактовки термина «старения» правильные. Причина того, что все они верны, состоит в том, что мы фактически описываем жизнь, где всегда можно найти связь чего-либо с чем-то другим, поэтому каждый берет те признаки, которые ему нравятся.

Следующая проблема с термином «старение» – эпистемологическая[38]. Правильно ли вносить сущность в определение, если мы не знаем сути механизмов старения и многое в этом вопросе определяется лишь нашим рациональным мышлением? Или нашим образованием: у физика определение старения будет одно, у математика – другое, а у врача – третье.

С одной стороны, если мы говорим о старении, то в его основе лежат именно механизмы, поэтому вроде бы они должны быть озвучены в определении. С другой стороны, они нам неизвестны, и их включение приводит к странному результату: в определение вводится то, о чем у нас нет достоверных данных. Кроме того, мы сами, указывая существенные признаки неизвестных нам до конца процессов, заводим себя в заблуждение и логический тупик. И это еще одна трудность. И мы волей-неволей переходим к следующим проблемам: что такое механизмы и какова суть старения, и почему это не одно и то же.

Даже подсчитать все гипотезы старения вряд ли удастся, можно только предположить, что их более двух сотен, а может, и трех. Да кто их считал, ведь они отличаются только полутонами и незначительными нюансами и сам процесс их умножения бесконечен. По сути, они делятся на программные и стохастические[39], но эта классификация тоже очень условна, а границы между подходами размыты. Например, увеличение количества стохастических, но обязательно возникающих повреждений ДНК в супрахиазматических ядрах гипоталамуса с возрастом ничуть не отличается от программы. Тем более эти ядра – некий «пейсмейкер»[40] онтогенеза. А сама программа развития может приводить к росту недорепараций ДНК в клетках вследствие роста оксидативного стресса и бомбардировки свободными радикалами, что ничуть не лучше стохастических повреждений. И разделения здесь нет.

С другой стороны, если хорошенько всмотреться в эти дебри, то вырисовываются очертания только двух гипотез старения: программы и стохастики. Это же можно признать методологической основой разделения самих геронтологов на два лагеря. Сами же специалисты этой сферы выстраивают сложные гипотезы, используют разные, часто очень необычные модели, рисуют красивые схемы, а люди все равно почему-то долго не живут. А возможно, и сама пассионарность[41], которую взваливают на себя геронтологи, просто закрывает им глаза на прагматическую составляющую данной науки?

На мой взгляд, основой современной геронтологии должен стать именно прагматизм. Для начала необходимо понять основную проблему этой науки на современном этапе ее развития. Ведь сегодня различные рекомендации от биогеронтологов и их сторонников, как жить дольше, почти сплошь построены лишь на косвенных доказательствах и их личных представлениях.