Оставив школу, три года Айседора Дункан работала с классом у себя дома и бегала на частные уроки. Все деньги уходили на семью, и лишь небольшая их часть была в конце концов выделена ей на покупку длинной юбки. Теперь Дульси делала высокую прическу, кроме того, она была рослая, намного выше своих сверстниц, так что никто из учеников и их родителей не мог определить истинный возраст юной учительницы танцев. Когда же мисс Дункан начинала торговаться, ее глаза приобретали фиолетовый оттенок моря в бурю и метали молнии, а рыжие ирландские волосы горели, словно маленький факел, – кто бы мог подумать, что так смеет вести себя тринадцатилетняя девочка?!

Меж тем, переехав в очередной раз, семья осела в Окленде, в двадцати минутах танца от публичной библиотеке, куда частенько забегала Айседора. Читала она все подряд, просто радуясь любой новой истории, не важно, о чем она. А чего не радоваться, когда все они заканчивались свадьбой с последующим неземным счастьем. Как и все девочки, Айседора грезила о «долго и счастливо», представляя себя в роли любимых героинь. Впрочем, несколько раз ей попадались книги, в которых любовь отнюдь не выходила победительницей и дети не были желанными, а отчего-то назывались «позором семьи», о девушках, отдавшихся нежной страсти и пострадавших от этой своей слабости. Поражало, что в таких историях общество однозначно порицало женщину, на которую сразу же сваливались все горести. Об этом следовало подумать.

Одним из любимейших развлечений жителей Окленда был театр «Тиволи», в котором показывали комедии. Билет стоил недорого, театральный зал был оборудован на манер недорогой пивной, то есть там стояли широкие деревянные столы и зрители были обязаны, кроме входного билета, заказывать себе сандвичи с пивом. Особыми театралами среди жителей славного Окленда слыли чадолюбивые отцы семейств, которые по выходным брали своих малышей в театр, где дети либо ползали под столами, играя друг с дружкой, либо, если они все же желали увидеть представление, за которые их папаши выложили свои трудовые центы, считалось незазорным усадить малышей прямо на стол среди пивных луж, крошек и мисок, вручив им по свежему сандвичу. От такого времяпрепровождения дети были в восторге, а если владелец театра или кто-то из «служителей Мельпомены» и начинал ворчать о нецелесообразности приводить в театр непьющих зрителей, отцы семейств мужественно брали питейную повинность на себя. Так что в конечном итоге все были довольны.

Заглянув раз в оклендский театр, Дора запретила своим детям бывать там, так что им из всех бесплатных развлечений осталась единственная в этом милом местечке библиотека.

Старалась по возможности выбирать для юной Дункан самые интересные книжки, заведующая библиотекой – известная поэтесса Айна Донна Кулбрит. Не удивительно, Айседора была так похожа на своего отца… Кто знает, быть может, когда-то живя с ним, Айна и мечтала, что рано или поздно они поженятся, после чего Джозеф заберет у своей жены сына или дочку – все равно Доре не поднять четверых, и будет тогда у Айны любимый ребенок от любимого человека. Сама госпожа Кулбрит не имела детей и с чисто материнской нежностью заботилась о своих юных читателях, среди которых, как мы теперь знаем, был знаменитый в будущем писатель, а в то время парнишка всего-то на год старше Айседоры, некто Джек Лондон[3]. Посещая одну и ту же библиотеку, они не познакомились, да Айседора и не искала знакомств, ибо была влюблена. И не просто влюблена – желая открыть хоть кому-то душу, рассказать о своих чувствах, Айседора вслед за многими героинями полюбившихся романов принялась вести дневник. Но разве можно спрятать что-то в доме, где проживает целый табор, который в любую минуту может сорваться с места и понестись неведомо куда, потеряв дорогой заветную тетрадку? Айседора изобрела шифр и писала все свои «откровения» исключительно в виде шифровок.