– Что там? – кивнул на нее Леонидов.

– А, всякая хрень. Думаешь, я когда-нибудь лазил в чужие дома? Я честный.

– Думаешь, я профессиональный взломщик? Но мне эти бумаги знаешь как нужны?

– Что, так серьезно?

– Тут не до шуток. Писатель даже улики подбросил. Чтобы меня стали подозревать. Пуговицу от моей рубашки и Сашкин платок. Основательно подготовился.

– А зачем?

– Это я и хочу понять. Поехали, нечего время тянуть.

– Погоди, еще не стемнело.

– Пока доберемся, пока в кустах посидим… Стемнеет. Еще пара часов и… А потом не собираешься же ты прямо к дому подъезжать? Надо хотя бы полтора километра пешочком протопать.

– Зачем так много?

– Опыт подсказывает. Лучше вблизи места предполагаемого взлома не засвечиваться.

– А опыт не подсказывает тебе, что взломщиков привлекают к уголовной ответственности?

– Меня и так привлекут. Из двух зол надо выбирать меньшее, – философски заметил Алексей.

– Тогда карту местности давай, Леонидов. Я на даче у тебя ни разу не был, а в темноте могу и не сориентироваться.

– Обойдешься. Это не приграничная зона, а всего-навсего деревня Петушки Московской области. Где там блуждать?

– Если нет карты, обязательно нужен проводник. Поскольку ты местный житель, ты и поведешь.

С ролью проводника Алексей согласился. Надел темную ветровку и спортивные штаны в тон. Потом взял сумку со всякой всячиной и вместе с Барышевым спустился вниз, к машине.

…Доехали они часа за полтора, когда уже окончательно стемнело. Оставили машину в кустах и направились к поселку, стараясь держаться поближе к дороге. Трава была влажной. Как только на шоссе появлялась машина, оба невольно вздрагивали. Пару раз даже нырнули в кусты. Леонидов злился:

– Так мы до утра будем идти! Давай представим, что мы просто люди. Что, здесь не ходят, что ли, по ночам?

– Чего бы с фонарем и с флагом не шагать прямо по дороге и под барабанный бой? Вопя при этом: «Мы хотим влезть в чужую дачу!» – разозлился и Серега.

– Но не шарахаться же в кусты все время? Давай сворачивай. Вот она, проселочная дорога! Которая ведет прямо к дому Клишина! Нам сюда.

– Мать честная! В лес!

– Ну и что?

– Да так. Темно, хоть глаз выколи!

– Будто ты ни разу не участвовал в ночных марш-бросках, – буркнул Алексей.

– Тише ты! Опять кто-то шуршит!

– Тьфу! Это ж мышь.

– Мышь!

– Что ты орешь?

– Я не люблю маленьких животных, – виновато сказал Барышев. – Чем меньше живая тварь, тем она противнее. Вдруг кусается?

– Хрен прокусит такая маленькая твою слоновью кожу.

– Понимаешь, я медведей не боюсь. Волков не боюсь. Даже тигра не испугаюсь. Но мышь! Это ж такая пакость! Это ж…

– Стой! Хватит бормотать, вот она, дача! – Леонидов махнул рукой на темный дом, показавшийся впереди. Потом сказал: – Боюсь, петли на воротах ржавые, будут скрипеть. Давай-ка через забор махнем.

Серега вновь начал ворчать. Алексей же подумал о том, что им повезло. Дом Клишина – крайний. И подошли они со стороны леса. Он перемахнул через забор первым. Следом перевалился Серега. Жидкий штакетник не выдержал, раздался треск.

– Барышев, слон! Мать твою… – выругался Алексей. И добавил: – Тише.

– И что? – спросил Серега, очутившись на дачном участке.

– Что, что, к дому давай!

Они осторожно подошли к писательской даче. Обе двери – и черный ход, и парадный – были опечатаны. Алексей выбрал, разумеется, заднее крыльцо. По деревенской улице могут прогуливаться влюбленные парочки, и они наверняка заметят, что кто-то ломится в дом Клишина, если идти с парадного. Еще ментов вызовут!

– И что? – вновь спросил Серега.

– Что, что! Поднимайся на крыльцо и замок ломай! – прошипел Алексей. – Либо дверь снимай с петель!