А её мальчик уже взобрался на трибуну. Он был бледен, но выглядел очень решительно.

– Это мой папа, – сказал Сократ. – Папа мой.

– Ага, – согласилась Аврора. – И сейчас мы послушаем, что он скажет.

Сократ очень удивился тому, что папин голос заговорил так громко. Он словно зазвучал во всех местах на площади сразу.

– Дорогие жители Тириллтопена, – обратился папа к толпе в микрофон. – Я сейчас задам вам один вопрос, а вы попробуйте ответить! Сколько, по-вашему, стоит куст красной смородины?

– Сто крон, – сказал один маленький мальчик.

– Нет, не так много, – сказал папа, – гадайте дальше!

– Пятьдесят, – раздался другой голос.

– Это слишком дорого. Назовите цифру поменьше!

– Пятнадцать крон, – сказала маленькая девочка, которая стояла прямо под трибуной.

– Это ближе к истине, но всё-таки слишком дорого.

– Восемь крон, – сказал мальчик.

– На одну крону меньше, и цена будет правильная. Маленький кустик чёрной смородины стоит столько же. А сейчас прикинем, сколько вам, дети, дают на карманные расходы в неделю?

– Две кроны!

– Пять крон!

– Три с половиной кроны!

– Хорошо, – сказал папа. – Если вы будете откладывать из карманных денег совсем немного, то не успеете оглянуться, как сможете купить себе маленький куст красной или чёрной смородины. И он будет принадлежать только вам. А если вы захотите посадить яблоню, сливу или грушу, то вам придётся покупать их за 22 кроны или чуть больше. Кто-нибудь из вас видел сад у корпуса «Ц»?

Некоторые дети прокричали «да», а взрослые закивали головами.

– На лужайке перед корпусом было очень красиво, – продолжил папа. – Но подумайте вот о чём! Представьте себе таким весь Тириллтопен – с фруктовыми деревьями и ягодными кустами перед каждым корпусом. Сейчас осень, но представьте себе весну, когда зацветут кусты и деревья. Вот тогда люди из других районов большого города скажут: «Поедем в Тириллтопен поглядеть, как цветут деревья». Или за тем же самым им придётся съездить в Хардангер. А если у вас, у детей, у каждого будет свой куст или своё фруктовое деревце, вы все будете за ними ухаживать и не будете ничего друг у друга отнимать. Вы, наверное, знаете, что кто-то залез в наш сад на лужайке у корпуса «Ц». Но сегодня мы об этом говорить не будем. С этим покончено, мы это зачеркнём. Вот так!

Папа поднял вверх небольшую чёрную доску и крест-накрест перечеркнул её мелом.

– Я ведь о чём говорю. Я говорю о детях, которые здесь живут. Мы привыкли покупать ягоды в магазинах или на рынке, и многие представить себе не могут, как кусты и деревья тянутся вверх, подрастая, чтобы потом дать нам ягоды или фрукты. Бывает, что тот или иной куст боится засохнуть или того, что его поломают, но, как правило, всё обходится хорошо, и он стоит всё лето, впитывая в себя дождь и солнце, а потом рождает вкуснейшие ягоды.

Деревья и цветы, они ведь знают вас. И на них так приятно глядеть. Как завязываются на их ветвях плоды и ягоды и как они становятся всё больше и больше. Вы часто будете подходить к ним, и наступит день, когда при их виде у вас в уголках рта защиплет. А потом однажды вы решите сорвать ягодку или плод. Ведь они целиком и полностью ваши. Я уж не говорю о том, какие они все вкусные. Ничего подобного вы в магазине не купите. Представьте себе только, что весь Тириллтопен уже превратился в один большой сад, и вы не задумываясь начнёте откладывать мелочь на куст или деревце.

И вот, чтобы сразу приступить к делу, не откладывая его в долгий ящик, мы, жильцы корпуса «Ц» и усадьбы в лесу, испекли торты и сейчас будем продавать их на аукционе, а на вырученные деньги купим кусты и деревца, чтобы каждый корпус в Тириллтопене получил свою долю. И ещё я предлагаю раздать кусты и деревья детям из всех корпусов, чтобы все-все дети, даже самые маленькие, у которых ещё не водятся карманные деньги, могли бы их посадить. Водители больших грузовиков, которые так прекрасно играли для нас сейчас, обещали доставить рассаду из питомника к каждому из корпусов Тириллтопена. А теперь мне остаётся поблагодарить вас за внимание, с которым вы меня выслушали, и перейдём немедленно… к аукциону!