Авиценна понимал, что внутреннюю свободу не обрести мольбами. Это не дар небес, а результат внутренней духовной и творческой работы самого человека, ибо «Бог, будучи центром колеса времени и пространства, позволяет периферии катиться по своему усмотрению»[78]. Отсюда его динамика выживания – система действий, в которых доминирует идея адаптации в предельно широком осмыслении этого современного термина.

Эпоха Восточного Ренессанса несла в себе тончайшие энергии приспособления к природе, расширяя духовные горизонты мировосприятия до масштабов, которые трудно представить даже сегодня. Здоровье тела – освобождение духа от потребительского отношения к природе – идея, которая буквально витала в воздухе Ренессанса. Так Абу-ль-Ала аль-Маарри писал:

Авиценна шел своим путем достижения внутренней свободы. Он пытался методично работать там, где лишь витали прекрасные мечты. Вторгаясь в метафизические сферы бытия, он упорно искал конкретные пути исцеления человека от внутреннего рабства, страхов, всего того, что каждодневно засоряет душу. В этой связи уместно вспомнить замечательный вывод Д. И. Писарева: «Если возможна гигиена тела, то возможна гигиена ума и характера».

Чистота помыслов людей эпохи Восточного Ренессанса рассматривалась как особая внутренняя духовная гигиена. Ар-Рази создает целое самостоятельное направление – «духовную медицину», цель которой – исправление порочных нравов души и совершенствование духовных качеств. Духовное совершенство как постоянная потребность в нравственности приобретает в трактовке ар-Рази черты гигиены «образа мыслей».

Отсутствие такой гигиены души не могла возместить никакая самая тщательная гигиена тела. Выдающийся мастер слова XI века аль-Харири справедливо полагал, что не избавит бритье головы от зла, которое содеяли вы, а стрижка волос не очистит надолго того, кто нечист в исполнении долга.

Импровизированные уроки нравственности составляли важную часть творчества Авиценны. Однако, в отличие от ар-Рази, он больше внимания уделяет социальному «образу личности», поступкам человека, его отношению к жизненным ценностям. По сути, это уроки житейской мудрости, простые и понятные всем, кто прочтет его трактат «Фирузнома».

Спросил: Что лучше всего делать в молодости, а что – под старость?

Сказал: В молодости приобретать знания, а в старости их применять.

Спросил: Что унижает человека перед людьми?

Сказал: Рассказ о своих способностях.

Спросил: От чего зависит успех в делах – от упорства нашего или предопределения судьбы?

Сказал: Упорство наше – есть причина предопределения.

Спросил: Кто самый щедрый?

Сказал: Тот, кто, одарив кого-то, радуется.

Спросил: Может ли добродетель превратиться в порок?

Сказал: Когда, совершив добро, упрекают.

Спросил: Что украшает знания?

Сказал: Правдивость.

Спросил: Какой порок самый вредный?

Сказал: Тот, что скрыт.

Спросил: Какое время в жизни считается потерянным?

Сказал: То, когда человек мог совершить добро, но не совершил его.