На морозе мысли немного пришли в порядок. Теперь появилась некая промежуточная цель, за которой откроется прямая дорога к поступлению в школу. И как я понял, для этого мне нет смысла уезжать из Осмона. Надо работать именно там и повышать свой уровень.

Гарнизон покинули с Костей мы не сразу. Он ещё долго сдавал документы, беседовал с какими-то знакомыми и расспрашивал об особенностях службы в «верхнем» полку.

– Значит, ты всё же решил воспользоваться своим пролетарским происхождением? – спросил я, когда мы шли по длинной дороге от главного КПП к городку.

– Я думал, что самому как-то получится прорваться. Сейчас там налетаю быстренько и через три-четыре года пойду в школу испытателей. Не всё так просто оказалось.

– Могут не отпустить? – спросил я, ускоряя шаг, поскольку сильный ветер дул в лицо, почти отбрасывая меня и Костяна назад.

– Ещё как! Даже в Афган теперь не поедешь, если сверху не придёт разнарядка. Людей не хватает катастрофически. Меня уже хотят на командира звена переводить, поскольку большой провал в части пополнения был в предыдущие годы.

Оказывается, проблема с самой возможностью уехать поступать действительно присутствовала.

– Мой отец, к тому же, уточнил у Брилёва, что из Венгрии проблематично перевестись. Чуть ли не на Министра обороны нужно выходить, – громко сказал Костя, перекрикивая порыв ветра.

Проходили мимо строящегося небольшого микрорайона. Параллельно дороге выросли частные гостиницы представительств авиационной промышленности.

– Маповские гостиницы всё растут, верно? – указал мне на строящееся двухэтажное здание.

– Здесь и домов скоро будет не меньше, – ответил я, вспоминая, как этот район скоро застроится несколькими девятиэтажками.

В десятые годы тут ещё пристроят несколько домов, и микрорайон уже не будет называться «Степь».

– Ага, быстрее бы. Не хочется мне в общежитии «Волга» жить, – улыбнулся Костян, напомнив мне про общежитие в черте города.

– С родителями, значит, не хочешь? – посмеялся я.

– Конечно! Никакой личной жизни. Каждое утро будет инструктаж по мерам безопасности и предварительная подготовка под чай с бутербродами. Вечером – разбор полётов, – махнул рукой Бардин.

– Так, ты в столовой завтракай, – предложил я ему.

– Это вставать слишком рано нужно. Меня никто возить на службу не будет. Всего сам буду добиваться, – сказал Костян. – У тебя планы какие?

– К деду сходить надо. Дома побуду, пройдусь, книжку почитаю…

– Блин, Родин, ты чего такой скучный?! Первый офицерский отпуск у тебя, с войны вернулся, орденов полная грудь! – остановил меня Костя у железнодорожного переезда, который отделял жилой городок от военных объектов.

– И что? Кураж-бомбей предлагаешь провести? – с удивлением спросил я.

– Почему бы и нет?! Сто процентов, ты уже давно не отдыхал на всю катушку.

– Желания особого нет. И настроения.

– Тебе же сказали, что пока рано. Это не значит, что совсем отказали. Ну не могут они взять старлея, который многим майорам утрёт нос в полёте. Это нарушает их методику отбора, – улыбнулся Бардин.

– Ты думаешь, я этого не понимаю. Не хочу и всё, – ответил я и перешёл переезд.

С другой стороны, отдохнуть-то хочется. Почему бы с другом-однокашником не посидеть и не пообщаться? В прошлый раз всё закончилось у нас довольно прилично, хоть и не без эксцессов.

– Ты точно в этом уверен? – догнал меня Костя, ехидно улыбаясь.

– Ладно. Уговорил.

– Ай, спасибо, дорогой! – воскликнул Костян и кинулся меня обнимать. – Я уже с отцом насчёт «Москвича» договорился. Будет культурная программа.