– Вот-вот! Снега в этом году море, – кивал на переднем сиденье Георгий Харитонович. – Как вообще служба, Сергей?

– Всё хорошо. В отпуск выбрался наконец-то.

– Отпуск – это здорово, – сказал Бардин-старший. – Я слышал, что «за речкой» был. На какой базе?

– Баграм и Шинданд. Одну посадку даже в Кандагаре сделал, – сказал я, вспомнив недавний вынужденный заход на этот аэродром.

– Солидно. Получается, в самый разгар попал? – повернулся ко мне Георгий Харитонович.

– Не скрою – повоевать пришлось, – ответил я.

– Ничего. На наш век ещё хватит мясорубок, – сказал полковник, открыв дверь УАЗика, когда мы подъехали на центральное КПП. – Сейчас. Звонок сделаю один.

Командир полка пошёл в здание, а я разглядывал главные ворота Испытательного центра ВВС. На створках эмблемы центра и большой плакат с официальным названием этого уникального гарнизона. При въезде на территорию гарнизона пока ещё пусто. Во Владимирске значительно позже станет модно ставить памятники на разную тематику. В основном все они так или иначе будут связаны с авиацией. В моё время здесь стоял ракетоносец Ту-16.

– Так, мальчики, отсюда пойдёте пешком, – сказал Георгий Харитонович. – Рано вам ещё разъезжать на моём УАЗике, поняли?

– Ага, – вместе сказали я и Костя и стали выбираться из кабины.

– Сергей, на секунду, – позвал меня Бардин-старший

– Слушаю, – быстро подошёл я к передней двери с пассажирской стороны.

– Костя покажет тебе, куда идти. Сразу скажу, в деле поступления в школу испытателей кумовство роли не играет. Разговаривай, просись, но не думай, что они легко согласятся тебя взять, понял? – сказал Георгий Харитонович, пожал мне руку и уехал в другую сторону.

На КПП про нас уже знали и спокойно пропустили. Теперь предстояло дойти до здания школы.

По пути встречалось множество строений, начиная от многоэтажных казарм и заканчивая клубом с буфетом на первом этаже.

– О, космонавт! – указал на памятник Костя.

Перед клубом стоял МиГ-21, а рядом под высокой елью скульптура лётчика в высотном костюме с гермошлемом в руке.

– Неа. Это простой лётчик «весёлого», – улыбнулся я, перепрыгивая сугроб.

– Что ещё за «весёлый»? – удивился Костян.

Пришлось ему вкратце рассказать некоторую Афганскую терминологию. Видимо, в Венгрии в Южной группе войск такими понятиями не оперируют.

– Кстати, а ты чего в такой форме? Как будто представляться пришёл, – спросил я, когда мы проходили здание, с которого шёл приятный запах печёных булочек и пирожков.

В окне можно было увидеть, как в этом здании всё чисто и белоснежно. За столами сидят лётчики в опрятных комбинезонах и спокойно завтракают. На столах шоколад, варенье и красивая сервировка. Однозначно это та самая реактивная столовая.

– Как тебе сказать. Я решил быть ближе к возможности поступить в школу испытателей. Отец сказал, что опыта у меня мало, но здесь я буду на виду и освою ещё один тип истребителя.

– Какого истребителя? Здесь же только смешанный полк, а истребители принадлежат испытательному центру? – удивился я.

– Ты чего, Серый? Полков здесь два. Один смешанный исследовательский – транспортники и вертолёты. Это где мой отец командует, – начал рассказывать Костян и чуть не хлопнулся на задницу, поскользнувшись на льду.

Как раз мы проходили мимо здания, где размещается пожарная команда. Несколько боксов с пожарной техникой, которой здесь больше, чем во всём городе. Работники в боёвках и с брандспойтами решили машину помыть. Естественно, попутно организовали каток прямо на площадке перед боксом.

– Кто ж так делает? – крикнул Костян, но невысокого роста пожарный только пожал плечами.