– Скоро. Полоса готова. Завтра постановка большая будет, – ответил Бажанян и встал из-за стола, потирая волосатый живот. – У нас народу мало. Если прикрывать дальников, то мы будем летать сутками. Нас всего десять человек истребителей. Четверо садятся в дежурное звено, а остальные на прикрытие.

– А с Союза никто не может их сопровождать? – спросил я.

– Может, но Хреков не хочет. Продолжает в Чапаева играть. Ещё бы усы отрастил и не отличишь. Всё на себя тянет! – ругался Бажанян, продолжая потирать живот.

– Ну, пока у нас в Шинданде только вертолёты работают. Не торопит он нас с вылетами, пока…

– Это он тебе не говорил, Савельевич! А мне каждый раз – чего не бомбим? Когда полетим? Я говорю, запасов нет бомб. Он к тыловикам, а у тех вечно: то рубашка засучилась, то напасть приключилась, – прервал Бажанян замполита и слегка поменялся в лице.

Всем за столом стало очевидно, что у Бажаняна начали происходить изменения в животе. Заработал пищеварительный процесс.

– Ой! Ёй! Быстрее! – послышалось со стороны дороги, которая вела на аэродром.

Мелкими шажками и скрючившись, как вопросительный знак, в палатку вбежал Марик. Вот у кого пищеварительный цикл сократился до нескольких минут.

– Мужики, всё нормально. Это Барсов слабеньким оказался просто, – успокаивал всех Гусько, поскольку сидящим за столом стало понятно, что следующие в туалет побегут они.

– Савельевич, как же так?! – возмущался Марик, выбегая из палатки с рулоном туалетной бумаги.

– Так, всем без паники. Парень перенервничал перед свиданием.

– Савельевич, хорош отмазываться, – перебил его Гнётов и тоже направился за Мариком.

– Мощный оказался квас! – воскликнул Бажанян и отправился вслед за ними.

Побежали все сидящие за столом. Остались только я и неунывающий Савельевич, который спокойно выпил ещё одну кружку.

– Воду, вроде, кипятил, – почесал затылок Гусько. – Наверное, климат плохой, верно, Серый?

Я лишь посмеялся над всей этой ситуацией и принялся, помогать Савельевичу, убрать со стола.

Утром к табличке на палатке, где было написано про дегустацию напитка, кто-то решил добавить фразу «Средство от диареи брать с собой. Здесь не выдают».

Постановку задач проводил сам Хреков, предварительно уточнив насущные вопросы и проблемы на базе.

– Совсем обалдели эти тыловики! – воскликнул генерал, подойдя к окошку в классе.

Теперь наша подготовка велась в отдельном строении модульной конструкции. Раньше сюда никого не пускали, поскольку тыловое начальство держало здание для показов комиссии. На нём всегда висела цепь, а внутри до сих пор пахло краской и лаком.

– По поводу задачи на завтрашний день, «весёлым», то есть истребителям, предстоит сопровождать Ту-16е и Ту-22 в район задачи. Что у вас, Тигран Араратович не хватает? – спросил Хреков, достав свой большой блокнот.

– Товарищ генерал, проще сказать, чего у нас хватает, – ответил Бажанян, поднимаясь со своего места.

– Давай, я записываю.

– Запасных пневматиков достаточно. Афганцы нам передали свои запасы, – начал рассказывать Араратович про колёса.

– Товарищ подполковник, резиновые изделия меня не интересуют. Что ещё? – спросил Хреков.

– Полосу должны были сделать, – спокойно сказал Бажанян.

– Тигран Араратович, вы сейчас серьёзно? Я видел, что у вас полосу восстановили. Вон, Ан-12 сел! – указал на проруливший мимо окна транспортный самолёт генерал.

В голове я уже сообразил, что нужно быстро что-то накарябать для Оли. Потом успеть экипаж перехватить и передать письмо.

– Что ещё… ну, у нас появился свет от генератора, – продолжил рассказывать очевидные вещи Бажанян.