– Как… мухи? – спросил полковник, подавляя в себе отрыжку.

– Ну а как же? Квасок удался, вот паразиты и слетаются, – расстроено вздохнул Гусько. – Мы уже привыкли к этому.

Всем было уже тяжело сдерживаться, чтобы не заржать. А мне даже становилось жаль полковника. Всё же, с миром пришёл.

– Прив… ик… привыкли? – снова удивился Хватов и уже с трудом удерживал себя от рвотных позывов.

– Мухи – это ещё не так страшно! Вчера полкружки опарышей с бака снял, а сегодня мышь еле спас, чтобы она не нырнула внутрь, – продолжил говорить Гусько, и тут не выдержал такого давления Хватов.

Стоит ли сказать, что в машину он не шёл, а бежал. Вроде успел до момента, когда ему стало совсем плохо.

Наутро я смог передать письмо через штурмана Ан-12, экипаж которого решил заночевать в Шинданде. Оказалось, что это был тот самый экипаж, который я прикрывал во время налёта на Джавару. Штурман меня чуть не расцеловал около самолёта. Я его понимаю, сам запомнил тот день, когда мой МиГ был сбит ракетой, и пришлось катапультироваться. До сих пор боли в спине напоминают.

Поговорить у нас не получилось, поскольку мне уже надо было идти к самолёту. Вылет на сопровождение у нас был строго по времени.

– Сергей, всё сделаем! Если надо, то и привезти сможем твою Олю с Осмона, – сказал мне командир экипажа.

– Везти, думаю, не нужно. Пообщаться нам надо просто, а военной корреспонденцией письмо будет долго идти, – ответил я, потихоньку надевая на себя подшлемник и шлемофон.

– Мы завтра вернёмся. Ответ можем тебе передать, – сказал штурман.

– Если можно, цветы купите Ольге. По возможности, – сказал я, ощупывая себя по карманам. – Блин, деньги оставил в укромном месте.

– Так, лейтенант, мы всё сделаем. Должны по гроб жизни за твой поступок, – похлопал меня по плечу командир экипажа.

Пожелав доброго пути друг другу, мы разошлись по своим самолётам. Свой борт я осматривал сегодня более тщательно. Хоть, Дубок и готовил мой МиГ-21 к вылету, но проверить лишний раз не мешало.

– Елисеевич, как твоё здоровье? – спросил я у него, принимая конфету наудачу.

– Да нормально. Царапины! – отмахнулся он, поправляя мне подвесную систему, когда я занял место в кабине. – Аккуратнее. Говорят, сегодня работы будет много?

– Посмотрим, – улыбнулся я и стукнулся с Дубком кулаками.

В соседнем самолёте сидел Мендель, который сегодня был моим ведущим.

– Готов, 216? – тихо спросил Паша на стартовом канале.

– Так точно.

– Янтарь, 215й парой с 216м готов к запуску, – запросил разрешение у руководителя полётами Паша.

– Запускайтесь. Время взлёта – 15 минута текущего часа.

– Понял. Запускаемся 216й.

Машина послушно начала включаться в работу. Стрелки приборов закрутились, табло замигали. Через несколько минут, проверив механизацию и режимы работы двигателя, я был готов вырулить.

Первыми пошли выруливать Су-25е. Их задача была обозначить основные цели для работы и подтвердить наличие духов в горном районе Кокари-Шаршари. Нам же предстояло прикрывать самолёты дальней авиации, которые будут работать по другим целям на западном направлении.

Вслед за «грачами», как принято называть Су-25е, начали выруливать и мы. У коллег-штурмовиков боевая зарядка мощнее наших ракет малой дальности.

– 311й, парой готов к взлёту, – запросил ведущий «грачей».

– Ждать! – громко крикнул в эфир руководитель.

Что-то опять пошло не так у командования. Сейчас будут перестановки.

– 215й, Янтарю, – запросил Менделя руководитель полётами, когда мы стояли перед полосой в ожидании взлёта штурмовиков. – Вам смена задачи. Работаете «крышей» для пары 311го. Как приняли?