Под этим именем и отчеством скрывался, как я понял, главный маршал авиации Кутахов. Видимо, на прямой связи с начальством в Москве, наш командующий.

– Ладно, чтоб вас сильно не задерживать, быстро разберём недостатки и пойдём отдыхать, – сказал Модяев и взял указку со стола.

Вкратце, всех усилий авиации было недостаточно. Масуд понёс большие потери, но скрытые резервы духов в ущелье оказались гораздо более обширными.

– Крупнокалиберные пулемёты и грамотно расставленные расчёты ПЗРК не давали нам развернуться, – указывал Иван Фёдорович на выявленные скопления духов на карте. – Как мне докладывал руководитель операции, многие из вас самоуправствовали, меняя схемы захода «на коленке». Совсем оборзели, сынки?

Камень в наш огород. Но ведь порой с борта Ан-26 давали уж слишком трафаретные команды. Как будто сценарий зачитывали к детскому утреннику.

– Иван Фёдорович, действовали по обстановке, – взял слово Гаврюк. – Противник грамотно расположился на склонах, а это значит, что атаковать нужно было ему в лоб. Опасность пулемётов и всего остального, чем можно нас сбить, при данном манёвре минимальная.

– Согласен, – кивнул Модяев, наливая себе стакан воды. – Но строй ломать не надо, а то некоторые чуть друг друга не посшибали в этих ущельях. И где ваши атаки со стороны солнца?

Стоящее замечание. Про это сегодня вообще никто не вспоминал, хотя важный момент. Генерал выпил воды и продолжил разбор.

– Про обозначение целей. В каждой группе предусмотреть наличие у старшего группы реактивных снарядов С-24. В ночных условиях пока не рассматриваем.

Такая установка тоже верная. Ведущий группы заходит, обозначает и потом вся группа высыпает бомбы в это же место с необходимым интервалом. Надёжнее работать так, а не только полагаться на авианаводчика.

– Теперь момент с катапультированием. Если вам сказали на аэродром, значит, развернулись и назад! – повысил голос Модяев и зашёлся в долгом кашле. – Вертушки уже в районе, а пара героев продолжает крутиться над горами. Ещё и пугает этих… да как их зовут?!

– Моджахеды! – хором подсказали собравшиеся.

– Вот-вот, они самые, – кивнул генерал и пошёл за стол. – Я знаю, что вы чувствуете, когда сбивают своего товарища или командира. Уж поверьте, за годы войны не раз и не два прикрывал сбитых лётчиков. Но есть общий план, замысел и последовательность действий. Возможно, этих самых минут и не хватит, чтобы десант смог с успехом высадиться.

Странно, на какие же данные опирается Модяев? Вертолётчики явно бы врать не стали, в какое время подошли в район. Да и зачем вообще выносить этот момент в замечание, если не повлияли эти несколько минут на дальнейший ход событий? Кажется, тот самый руководитель операции на борту Ан-26 решил найти виновных среди невиноватых.

– Товарищ генерал, – поднял руку Бажанян и Модяев дал ему слово. – Я находился в том районе с лейтенантом Родиным…

– Это 206й? – переспросил Иван Фёдорович. – У него сегодня очень непростой был день. Сколько раз могли сбить сегодня, сынок?

– Противник или свои? – переспросил я.

Генералу шутка понравилась. Хмурое выражение лица сменилось на сдержанную улыбку. Он даже подошёл ко мне и взъерошил волосы.

– Это говорит о том, что держать ухо надо в остро! На 360° крутить головой, ясно сынки?

– Так точно! – в очередной раз ответили все хором.

– Продолжай, подполковник.

Бажанян рассказал о ходе прикрытия Буянова. Как вели себя духи, что видел он сам и какие позиции были поражены.

Ну и главное, кто дал команду, что катапультироваться надо именно в том направлении, а не на север в сторону Саланга? Там, как раз и не было духов.