ДЖОННА. Мне нужна работа.
БЕВЕРЛИ. А что касается работы, то она самая обычная. Лично мне нужно очень мало внимания. Я прекрасно обхожусь и без него – я своего рода человек-кактус! А вот у моей жены рак, так что ее надо возить в Талсу на заключительные сеансы химиотерапии. В вашем распоряжении тот драндулет американского производства, что стоит под навесом. Можете пользоваться абсолютно всем в этом доме, всем этим барахлом, что набралось у нас за целую жизнь. Уж коль скоро вы собираетесь здесь жить, то я хочу, чтобы вы жили по-человечески. Вы меня понимаете?
ДЖОННА. Да, сэр.
БЕВЕРЛИ. И пожалуйста, зовите меня Беверли. Вопросы есть?
ДЖОННА. А какой у нее рак?
БЕВЕРЛИ. Я что, не сказал? Господи, чуть не упустил самое важное: рак горла.
ДЖОННА. Какие таблетки она принимает?
БЕВЕРЛИ. Валиум. Викодин. Дарвон. Дарвоцет. Перкодан. Перкоцет. Ксанакс для кайфа. Оксиконтин, когда под рукой нет ничего другого. Амфетамины раз в день, просто чтобы убедиться, что я все еще реагирую на ее выходки. И конечно, дилаудид. Как я мог пропустить дилаудид?
(Беверли испытующе смотрит на нее. Допивает содержимое стакана.)
Моя жена… Вайолет… Вайолет, моя жена, не верит, что ей необходимо лечиться от лекарственной зависимости. С ней такое уже один раз случилось, и тогда ее привели в полный порядок… но потом она все же выбрала для себя другую реальность. Вы хотели спросить, почему она не лечится, да?
ДЖОННА. Нет, сэр.
БЕВЕРЛИ. Вот и хорошо. Как гора с плеч. Подождите минутку…
(Беверли встает, пошатываясь – то ли от усталости, то ли от выпитого, – и что-то ищет на книжной полке.)
Вот мое последнее утешение, мои книги: источник такой же простой радости, как дикий лук, найденный у обочины, или взаимная любовь.
(Берет книгу с полки и дает Джонне.)
ДЖОННА. Т. С. Элиот.
БЕВЕРЛИ. Хотите – прочтите, хотите – нет. Это уже вне служебных обязанностей. И не стесняйтесь, берите любые мои книги.
(Беверли декламирует или напевает английскую детскую хороводную песенку, смысл которой в повторении одних и тех же действий; в оригинале ‘Here we go round the prickly pear, prickly pear, prickly pear etc…’)[3].
Акт 1
Сцена 1
В гостиной находятся Айви, Мэтти Фэй и Чарли. Мэтти Фэй пьет виски. Чарли включил ТВ-канал, по которому показывают бейсбольный матч, на минимальную громкость и пытается краем глаза следить за счетом; у него в руках бутылка пива.
В остальных частях дома: Вайолет говорит по телефону в маленькой гостиной; Джонна на кухне, готовит и убирается.
МЭТТИ ФЭЙ. С Беверли такое и раньше случалось.
АЙВИ. Да, я в курсе.
МЭТТИ ФЭЙ. Помнишь, он просто так, ни с того ни с сего, брал и уезжал – и ни звонка, ничего. Помнишь, Чарли?
ЧАРЛИ. У них вечно были какие-то проблемы…
МЭТТИ ФЭЙ. А однажды, помню, он просто встал и ушел, не сказав ни слова. Я тогда еще сказала Вайолет: «Я бы на твоем месте просто сложила вещи этого мерзавца и выставила на крыльцо». А ведь ты сама знаешь, я всегда любила твоего отца.
АЙВИ. Конечно.
МЭТТИ ФЭЙ. Нет, правда, он всегда мне нравился, можешь ни капельки не сомневаться. В конце концов, это же я познакомила Вайолет с Беверли.
ЧАРЛИ. Ты их не познакомила.
МЭТТИ ФЭЙ. Еще как познакомила.
ЧАРЛИ. У тебя было назначено с ним свидание, а ты не пошла и послала вместо себя свою сестру!
МЭТТИ ФЭЙ. Это и называется «познакомила». А как же еще, по-твоему, знакомят?
ЧАРЛИ. Все же мне кажется, это не совсем точно сказано…
МЭТТИ ФЭЙ. Просто он был для меня слишком стар, а Вайолет – наша «робкая фиалка» Вайолет сама ни за что бы не нашла себе мужчину.
ЧАРЛИ. Никто никогда не называл ее «