Сейчас-то уже можно было бы и обновить, что дом, что систему, но все как-то руки не доходили.

– Кофе нам, – возвестил, задрав голову Декстер.

Справа раздалось легкое шуршание, возвещающее о прибытии сервировочного столика, и с потолка неожиданно поинтересовались:

– Кофе здесь будешь или в столовую пойдешь?

Если бы Степа сейчас глотал бы пиво, как пить дать, подавился бы. Он вытаращил глаза, в немом изумлении глядя на ухмыляющегося сакса.

– Что это, Шойс, – выдавил он себя, наконец. – Кто это?

Вопрос праздным не был. До сих пор голос мажордома у Декстера больше напоминал боцмана, отдающего приказы по системе корабельной громкой связи на штурм-крейсерах. Степа как-то раз, заночевав у Декстера после гулянки, имел неосторожность попросить разбудить себя пораньше. Утром он проклял и себя и Декстера и будильник, подпрыгнув от почти сержантского рева, приказывающего ему немедленно «Встать, солдат! Бегом в туалет, отправлять естественные надобности!». Как этот же будильник поднимал с кровати утром самого Декстера, а тем более Элечку, Степа даже представлять не хотел. А Шойс только потешался, глядя на все это безобразие.

Но теперь это все осталось в прошлом. Голос, который спрашивал про кофе, был… даже непонятно каким. Уже не мужской, но еще и не женский. Тонкий, почти сварливый, интонациями напоминающий недовольную жизнью тещу, он настолько не вязался с монументальным спокойствием дома Декстера и с самим ухмыляющимся саксом, что впору было подумать плохое.

– Кто это, Шойс? – Степа перевел взгляд на потешающегося хозяина.

– Нравится, да? – расплылся в улыбке тот.

– Нет, – помотал головой Донкат. – Не нравится.

– То-то, – удовлетворился Шойс, как будто Степа всю свою жизнь доказывал обратное. – Не узнаешь? Хотя, как ты его узнаешь, ты же у нас не космоштурм. На штурм-крейсерах не жил в казарменных блоках.

– И очень этим счастлив, – заверил его Донкат. – А причем тут «космоштурм»? У вас в космической пехоте у каждого солдата личная «Домосфера» стоит?

– Нет, не «Домосфера», но что-то вроде, – качнул головой сакс и опять задрал голову. – В столовой сооруди. Сейчас придем.

– Принесу, – сварливо отозвался голос и сбоку опять зашуршал сервировочный столик, укатывающийся в другую комнату.

– Это денщик, – сообщил Декстер, возвращаясь к разговору.

– Кто? – не понял Донкат.

– «Денщик», – пояснил сакс. – Личная бытовая программа на штурм-крейсерах, которая полагается каждому космоштурму. Проверка зарядки огневых батарей, контроль наполняемости воздушных баллонов наших любимых универсальных бронескафандров, то бишь убээсов, своевременная замена комплектов белья, восполнение сухого пайка, напоминалки про построения и все такое прочее. Помощник, короче.

– Хороший помощник, – Степа посмотрел на потолок. – С таким помощником мешатели без надобности. А чего он злой такой? Повежливее нельзя разговаривать? И вообще, откуда он взялся?

– Он не злой, – вступился за своего нового «мажордома» Декстер. – Он вредный. Его специально профессора по психологии из Сакс-Союза таким сделали, чтобы не расслаблялись бойцы в космической пехоте. Я, кстати, смеялся, когда узнал, что такая же точно штука есть в космоштурме РФМ. А когда ее услышал, вообще чуть не помер со смеху. Не поверишь, что там, что там: голос и интонации – один в один.

– Поверю, – скривился Степа. – Все вы во главе с Соловьем слегка того…. Хорошо еще, что меня в космоштурм не понесло.

– Тебя зато в ФАФ принесло, – передразнил его Декстер. – Не забыл свою должность?

– Я внештатный, – напомнил Степа. – И строем не хожу.