– Я не умею, – буркнула она и встала ко мне спиной.
Я тоже не умела. В последний раз я плела косичку своей кукле, но было это больше десяти лет назад.
Держа длинные пряди мягких детских волос, я усердно пыталась вспомнить, как это делается. С тремя составляющими я бы ещё разобралась, но четыре было перебором.
– Всё, – сказала, кое-как скрепив кончик яркой резинкой.
Олеся потрогала косичку и насупилась ещё сильнее.
– В чём проблема?
– Там петухи!
– И что?
– Их не должно быть.
Я поднялась с постели, оценила результат собственного кропотливого труда. Да, вышло так себе, но, учитывая отсутствие опыта, могло быть и хуже.
– Дальше какой план действий? – спросила у малой, смотрящей на меня с видом оскорблённой невинности.
– А ты разве не переделаешь мне косичку?
Я покачала головой и пошла к ванной.
– Тогда я папе расскажу! – воскликнула она с гневом.
Я остановилась и снова повернулась к ней.
– Рассказывай. Только лучше косичку я тебе от этого заплести не смогу. Просто потому, что не умею их плести. Максимум, что я могу сделать – хвост.
– Но ты же няня!
– И что?
– Прошлая няня хотя бы умела красивые причёски делать!
Я набрала в лёгкие побольше воздуха. Возмущение Оси становилось всё сильнее. Прошлая няня умела делать причёски и, по всей видимости, ещё целую кучу вещей. Но раз её сейчас тут нет, Глеба и его дочь она не устроила.
– И где сейчас эта няня?
Ося пожала плечами и слегка приуныла.
– Не знаю. Её папа куда-то увёз.
Папа куда-то увёз… Звучало это, мягко говоря, не очень. Я находилась в доме Демидова, окружённая забором и кучей охраны, а о моих неприятностях знала только одна подруга, которая и мухи обидеть была не в состоянии.
– Тебя в сад отвезти надо?
Ося возмущённо тряхнула белокурой головой.
– Я в школе учусь!
– Ну, тогда в школу. Подожди, сейчас я умоюсь и…
– Не надо меня никуда вести. Я дома учусь. Ко мне учителя сами ходят.
***
Приведя себя в божеский вид, я спустилась на первый этаж. Глеб и Олеся завтракали, сидя за кухонным столом.
– Доброе утро, – сказала я Глебу.
От витающего в воздухе аромата кофе свело живот, и я пошла к кофемашине, чтобы налить чашку и себе.
– Переделай косичку, – услышала я вместо ответного пожелания доброго утра и посмотрела на Демидова.
Он показал на дочь.
– Она недовольна.
– И что? Я тоже недовольна. Сейчас я должна заниматься своими делами, а вместо этого торчу тут.
– Киса…
Олеся протянула мне резинку. Нажаловалась, значит. Ни слова не говоря, я стала перезаплетать косичку.
Глеб не сводил с меня глаз, малая сидела молча. Прядки выскользали из пальцев, косичка выходила кривее некуда, и когда я доплела её, петухов стало в два раза больше.
– А теперь я пью кофе, – заявила я. – И да, мне нужно сегодня съездить домой.
– Нет, – отрезал Глеб.
– Я не спрашивала разрешения. Я сказала, что мне нужно съездить домой, и это не обсуждается.
Ответить ему не дал зазвонивший мобильный. Глеб бросил взгляд на дисплей и поднялся из-за стола.
– Да… – прогремел он, выходя из кухни. – Я тебе сказал, чтобы его убрали…
У меня руки мурашками покрылись.
– Вечером мне нужно на фигурное катание, – подала голос Ося.
– Что, довольна? Нажаловалась своему отцу и рада?
– Я не рада.
– А что ты тогда, если не рада? – спросила я, но Олеся промолчала. – Знаешь, что? Ты не Ося, ты Оса. Так я тебя и буду звать.
– Почему?! – возмутилась она.
– Потому что, – ответила я и включила кофемашину. Снова посмотрела на Осю. – Сама догадайся. Раз такая не по годам умная.
Глава 3
Катя
Пока малая занималась, я была предоставлена сама себе, но всё же время от времени заглядывала к ней в комнату. Пришедшая учительница была старше меня всего лет на пять. По крайней мере, так мне показалась. Рыжая, с тонкими, даже островатыми чертами лица и длиннющими ногами.