– Месье Монпансье. – Ирен скользнула к камину, зашелестев черным платьем из тафты. – Позвольте выразить глубочайшие соболезнования вашей утрате. Месье ле Виллар сообщил нам о горе, обрушившемся на вашу семью.

Монпансье резко развернулся и смерил мою подругу презрительным взглядом аристократа. Хозяин дома смотрелся бы довольно внушительно, если бы судьба не смягчила его бурный нрав. Обвисшее лицо его напоминало плавленый воск: казалось, сей некогда грозный господин утратил всякую волю к жизни.

– Что именно сказал вам так называемый сыщик? – прорычал он.

Голос его звучал столь свирепо, что Годфри сделал шаг вперед и сказал:

– Он сообщил о смерти вашей племянницы, месье, и прочих неприятностях, произошедших в вашем доме.

– Неприятностях? Ха! – Монпансье бросил взгляд на слугу, переминавшегося с ноги на ногу у двери, словно нерадивый охранник. – Ты только послушай, Пьер! Да девчонка целиком состояла из неприятностей. Последняя из них… всего лишь последняя.

Так вот кем был угрюмый дворецкий! Личным слугой Монпансье, следовавшим за Луизой по пятам в тот роковой вечер. Было в его образе нечто зловещее, не сочетавшееся с положением, которое он занимал в этой богатой семье.

– Как она умерла? Где? Когда? – спросила Ирен с неподдельным участием.

Монпансье отвернулся, погрел руки у огня и указал в сторону задрапированных окон:

– За нашим домом есть старый пруд. В него то и дело падают животные. Луизу часто видели там по ночам – так, по крайней мере, говорят слуги, – он метнул взгляд на Пьера, – еще до того, как ей вдруг сделалось «дурно» на прогулке. Два дня назад, перед тем, как вы ее привезли, мне передали, что Луиза ушла. Слуги сообщили, что видели у пруда двоих людей. Когда подняли тревогу, я бросился туда, но обнаружил лишь мою супругу и шелковый шарф, который Луиза носила холодными вечерами.

– Значит, нет никакой уверенности, что…

Мужчина повернулся к Годфри. Некогда красивое лицо его ныне словно окаменело.

– Уверенность есть, – сказал он удовлетворенно. – Жандармы обыскали всю округу, вдоль и поперек. В пруду нашли браслет, который Луиза носила с детства. Подарок отца.

– Могу я на него взглянуть? – Ирен протянула изящную руку. Большинство мужчин подчинились бы ей без раздумий, ведь то была женщина, принимавшая драгоценности от самого короля Богемии – как, впрочем, и от короля роскоши Чарльза Льюиса Тиффани.

– Взглянуть, мадам? – отозвался Монпансье таким злобным тоном, что мне вдруг показалось, будто он вот-вот плюнет ей в лицо. – Не на что тут смотреть! Дешевая безделушка, подаренная моим никчемным братом жене, а потом и дочери. Теперь они мертвы, все до единого. Конец их слабой породе!

– И все же позвольте взглянуть.

Монпансье отвел взгляд:

– Онория его куда-то спрятала. Из-за этого у нее проблемы с полицией, но она всегда была очень сентиментальной. Браслет, как, впрочем, и мой брат Клод, не представлял для меня никакой ценности. Полиции он понадобится в качестве вещественного доказательства, если будет суд.

Казалось, Монпансье совсем не заботило, что в случае официальной тяжбы на скамье подсудимых окажется его жена.

– Где сейчас ваша супруга?

Резким презрительным жестом мужчина указал на лестницу:

– Ее допрашивали сыщики, но она ничего не сказала. Однако Онории духу не хватило бы решиться на убийство Луизы. Девчонка погибла из-за собственного упрямства, и только. В последнее время я вообще перестал ей доверять: она выглядела рассеянной, вечно таскалась в центр Парижа по каким-нибудь дурацким поводам.

– И поэтому вы приставили к ней надежного Пьера, – улыбнулась Ирен.