– Возможно, – напряженным тоном отозвался Хью.

– Между прочим, я на вас намекаю, – произнесла она.

Хью едва не выругался вслух. Оставалось надеяться, что Элоиза не узнает всех подробностей его позорной отставки. Ведь Хью не просто отправили на покой, а с позором выгнали. Пожалуй, следовало бы выкинуть этот предмет, которым он все равно не пользовался, – шпага была лишним напоминанием о постигшей его неудаче. Но что-то удерживало Хью и не давало избавиться от верного оружия.

– Только смотрите в Адмиралтейство не ходите. Там служат серьезные люди, и они не любят, когда их отвлекают по пустякам, из праздного любопытства. Например, начинают расспрашивать про младших офицеров.

– С чего вы взяли, что мое любопытство праздное, капитан Дарк? Вы так яро демонстрируете, будто отставка вас совсем не огорчает, что поневоле закрадываются сомнения, – проницательно заметила Элоиза.

– А может, мне не нравится, когда в мои дела лезут от скуки, забавы ради?

– Хотите сказать, что я сплетница? Ошибаетесь, капитан Дарк.

– В таком случае, вы единственная из знакомых мне женщин, которую не интересуют сплетни.

– Я не настолько наивна, чтобы принять этот выпад за комплимент, – усмехнулась Элоиза. Однако обвинение в привычке перемывать кости знакомым сильно ее задело. Хью сказал себе, что должен радоваться, что хотя бы эта маленькая победа осталась за ним.

– Ну что вы, мисс Ла-Рошель! Вовсе не считаю вас… наивной, – многозначительно ухмыльнулся Хью.

Элоиза сделала вид, будто не поняла намека, однако в голубых глазах мелькнула затаенная боль. Собрав грязные столовые приборы, она унесла их на кухню.

– И вообще, очарование наивности сильно переоценивают. А в вашем арсенале и так достаточно чар, – смущенно прибавил Хью, последовав за ней. Он сам не понимал, зачем это сделал. Ведь Элоиза предоставила ему такой удобный случай сбежать!

– Ах, как вы меня напугали! Смотрите, что вы наделали! – укоризненно воскликнула Элоиза. Вздрогнув, она выплеснула на себя воду, и теперь мокрая черная рубашка буквально облепила тело. Элоиза принялась торопливо вытираться. Хью же как завороженный уставился на ее грудь. Жар страсти вернулся с новой силой. Но тут же нахлынули неприятные воспоминания. Точно таким же пылом был охвачен юный Хью, когда ему самым постыдным образом не терпелось вернуться из плавания и заключить в объятия женщину, которую он по глупости считал своей. По крайней мере, предательство жены показало, что похоть – это еще не любовь. Вот и так называемые чувства к так называемой Элоизе Ла-Рошель – всего лишь естественное физическое влечение, и не более того. Когда Хью к ней попривыкнет, эти порывы будет проще игнорировать.

– Желаю хорошего дня, мисс, и рассчитываю, что к моему возвращению вас в этом доме уже не будет, – сдержанно произнес Хью и направился к стулу, на спинке которого оставил камзол. Торопливо надев его, поспешил к двери, подальше от соблазна.

Но даже на улице пришлось некоторое время переводить дух и думать об арктических водах и холодных штормах, чтобы хоть немного остыть. Однако, шагая по лондонским улицам, Хью заметил, что думает не только о женских прелестях Элоизы Ла-Рошель, но и том, насколько она интересная собеседница. Эта женщина оказалась на удивление проницательна. Она отличалась пытливым умом и тонким чувством юмора, которое делало ее поистине неотразимой. Хью позволил себе еще некоторое время поразмышлять об этой интригующей, полной противоречий особе, сам не замечая, как при одной мысли о ней губы сами собой растягиваются в улыбке.