– Угу, – утвердительно кивнул Данэль.

– Надо было плыть с вами, а я, дурак, остался с ней. В тот день она такая ранимая и маленькая, словно нахохлившийся воробей. Рассматривала воду с какой-то детской непосредственностью. Но когда я подплыл ближе, передо мной была не маленькая девочка, а девушка, сексуальная и притягательная. Смотря на неё тогда, как извращенец, с жадностью наблюдал за каплями воды стекающих по коже, а в голове была только одна мысль – перед тобой женщина: юная, сексуальная, красивая. Мне хотелось прикасаться к ней! И это на второй день нашего знакомства… Представляешь, что происходит со мной сейчас?

– О, парень, да ты, кажется, попал.

Отрицательно качнул головой.

– Нет, Данэль. В том-то и беда.

– Беда?

– Не хочу сделать ей больно. И так уже достаточно наговорил, пытаясь убедить себя в существовании того, что, скорее всего, прошло.

- Ты о Сорн?

-Да. Но я всё ещё не уверен в себе и своих поступках, чувствах…что правильно, а что нет. Зато точно знаю, что во мне говорит похоть, желание. Примитивное чувство. Она достойна большего.

– И что дальше?

– Не знаю. Мне нужно продержаться, верно? Всеми правдами и неправдами. Дождаться встречи с Сорн, поговорить обо всём. Представляешь, даже наши разговоры только об Илине. Это ужасно.

– Думаешь всё дело в сексе? В неудовлетворённости и воздержании?

– Другого ничего не может быть.

– Ты дурак, Леон. Просто ответь на один простой вопрос: хотя бы раз Сорн вызывала в тебе такие чувства? Ты хотел Сорн как только вы встретились? Ваши отношения начинались и длились как поставленный и утверждённый годовой план. Без эмоций и ревности, страсти и жажды...

– Я не могу предать её.

– Сорн?

– Да.

– М-да, - протянул Зилар, - думал, что у нас всё сложно. Но по сравнению с вами, у нас просто идиллия. Знаешь, Фонсо помогает понять себя и принять настоящие чувства. Долгое время брыкался я так же брыкался и отказывался от Алейны, намеренно делал больно, уходил в долгие загулы с одной только целью – забыть её. Чувства, что прикрывал примитивным желанием, росли с каждым днём, но мне было стыдно признаваться даже себе. Стыдно, что я вступил в связь со своей, якобы «сестрой». Думал, на нас будут смотреть, как на уродов, предавших устоявшиеся правила общества. Но тут – мы простые партнеры, не связанные кровными узами и носящие всего лишь одну фамилию на двоих.

– Я так виноват перед Сорн, Данэль. Если предам её ещё и здесь...

– А ты уверен, что она считает тебя виноватым? Уверен, что всё ещё хочет быть с тобой? Вы хотя бы раз говорили об этом?

– Нет.

– Что ж, дружище. Тогда советую набраться смелости и расставить всё по местам, не откладывай в долгий ящик. Ещё не было ни единого случая, чтоб пилот Вольбрана любил одну женщину, а пилотировал с другой. Это неразделимо.

***

Илина Гай

Находиться рядом с Леоном становится каждый день все труднее и труднее. В наших жестах, движениях, взглядах появилась какая-то недосказанность... что-то неуловимое… что-то, что заставляет сердце биться всё быстрее и быстрее.

Его близость во время спаррингов, жар его тела, приносят муку и наслаждение одновременно. Кокае-то неясное томление во всём теле. Хорошо, что тренировки происходят наедине, иначе мне было бы очень неловко. Боюсь взращивать ложные мечты, но иногда мне кажется, что вижу и в нём такое же сильное ответное желание. В эти секундные моменты, я готова наброситься на него совершенно не для победы на ринге.

«Хочу его! Хочу!»

Смотря на его руки, представляю, как он прикасается ко мне. Мечтаю о том, как его губы накроют мой рот, а я отвечу на поцелуй. Мне кажется, что начинаю сходить с ума, и он это видит, а самое главное – знает, что у меня в голове.