Чушь.

– А ты тут как оказалась? Эй, слышишь меня?

Ко мне обращается девушка, собранные в два хвостика длинные волосы, облегающий, просвечивающийся на груди топ, короткая юбка школьницы.

– Так же, как и ты. Но у всех  нас разные цели.

Не хочу ни с кем разговаривать, вслушиваюсь в голоса за дверью, но там только шум. Но этой, видимо, приспичило поговорить. Поправляю халат, что выдали, приятная белая атласная ткань, под ним на мне даже нет трусиков.

Тут у всех свой образ, я так поняла, эта – школьница, та, Таня, селянка в прозрачной сорочке и с заплетенными косами. Не аукцион, а шоу. Товар должен спеть или сплясать, ну, в крайнем случае показать себя во всей красе обнаженной.

Сейчас реально начала переживать, что слишком худая, поймала себя на этой мысли и чуть не засмеялась в голос. Бабушка вечно говорит, чтобы я ела больше, пила витамины, не убивалась на работе. А как не убиваться?

– Какая цель у тебя?

– Я не хочу об этом говорить.

– А дай угадаю. Наверное, твой папаша должен много денег кредиторам, шантажирует, бьет мать. Угадала?

– Нет.

– Новая машина, квартира?

– Нет.

– Ну судя по тому, какая ты замученная, может, наркотики? Хотя нет, я анализы сдавала, на это здесь проверяют.

Она права, был не только осмотр гинеколога Перовой, но и несколько анализов. Как еще к психиатру не повели? Нам бы он тут всем не помешал.

– А первую видела? Рыжая такая, пафосная, все руки салфетками вытирала. Ее папаша выдает за какого-то своего партнера замуж, но мол ни-ни до свадьбы. А она его терпеть не может, решила продать целку и свалить от всех, но, ставлю пять баксов, найдут.

– А эта толстушка?

Стало даже интересно, вроде мы находились все в одном помещении, а я не слышала их разговоров.

– Деревня, приехала учиться на агронома, колхоз поднимать с колен. Там мужиков, наверное, нет у них, восемнадцать, а все девочка, обычно такие молодые да ранние. Говорит, лучше так, чем кому попало и бесплатно. Циничная пошла лимита.

А она забавная, думала, что глупышка, но нет, смышленая. Девушка поправила хвостики, надула пузырь жвачки, он громко лопнул. Симпатичная, пухлые губы, веснушки, на вид точно лет четырнадцать.

– А ты здесь как?

– Денег решила заработать,  у меня три брата, и да, мне почти девятнадцать, и я еще девственница. Сама понимаешь, с братьями много не погуляешь, любой мой парень ходил с разбитой рожей, после этого не появлялся.

Мои сводные братья были кончеными отморозками, но сейчас, конечно, бизнесмены, круче вареных яиц. Ненавижу их.

– Так, школьница, давай шевелись, твой выход.

В комнату заглянул мужчина, мельком посмотрел на меня, кивнул, девушка встала, поправила юбку, приклеила жвачку к зеркалу.

– Бывай, подруга, несладко тебе придется. Если что, бей в кадык резко, со всей силы.

Осталась одна.

Не хочу ничего, только чтобы это все быстрее закончилось, и моя дочь выздоровела. Разве мне жалко себя и свое тело?

Нет, ради нее нет.

Прикрыла глаза, вспоминая, какая я была раньше, веселая, беззаботная, мне нравилось, что мы с мамой жили вдвоем, нам никто не мешал. А потом, как черт из табакерки, появился ее новый мужчина, и моя жизнь, кажется, именно с этого момента покатилась в пропасть.

– Девушка, ваш выход.

– Да, хорошо.

Нервно кусаю губы, наверное, уже в кровь, чувствую ее металлический привкус, сильнее затягиваю на талии халат, иду за мужчиной. Темный коридор, считаю шаги, чтобы не сойти с ума.

Яркий свет бьет в глаза, зажмуриваюсь. Большое пространство, где-то играет музыка. Это клуб, а я на сцене, где обычно показывают шоу-программы. Передо мной лишь стул и направленные на него огни софитов.