– Ну, не целую армию, – говорит она, как будто прочитав мои мысли. – Так что время у нас ограниченно. Сюда пришлют стражников, которые невосприимчивы к моему голосу, и они уведут меня. Совет сочтет необходимым сделать мне выговор, и меня на несколько дней посадят под замок. Так что нам с тобой следует извлечь максимум пользы из этой встречи.

У меня в голове все еще звучит ее фраза: «Пропустите нас». Сердце отчаянно колотится в груди. Я понимаю, как глупо было с моей стороны думать, будто я в чем-то равна Майре. Она годами совершенствовала свой голос. Это ее оружие, великолепное оружие.

– Ну вот мы и пришли, – объявляет тетя.

Мы стоим перед дверью. Дверь металлическая, тяжелая и герметичная, так как должна сдерживать поступающую в шлюз воду, но Майра открывает ее без особых усилий.

– Идем, – говорит она и переступает через порог.

Тетя не командует, а приглашает, но я не уверена, что следует ей доверять, поэтому на секунду останавливаюсь и только потом иду следом.

Шлюзовая камера высокая, многоуровневая. Потолок подпирают резные контрфорсы, возле каждого – каменная фигура божества. Как и те, что в храме, они были когда-то давно взяты из церквей в верхнем мире. Я разглядываю оскаленные пасти и злобные глаза тигров, драконов и львов. Пол в камере местами сырой.

Инженеры потратили немало лет на усовершенствование работы шлюзов. Необходимо было соорудить стены настолько крепкие, чтобы они могли сдерживать запущенную в шлюзовую камеру воду и не пропускали бы ее в город. Немного жутковато наблюдать за уходом покойника. Кажется, что вода в любой момент может хлынуть на смотровую площадку. Но естественно, такого никогда не случалось.

Вода океана давит на ворота шлюза, на все вокруг нас. Мне кажется, что я слышу, как стонет металл и тяжело вздыхает камень.

Мы с Бэй были вместе здесь, у шлюзовых затворов, и были вместе, когда жрецы и представители Совета, после того как нашли тело мамы, задавали нам свои нескончаемые вопросы: «Океания хорошо себя чувствовала? Она не рассказывала вам о каких-либо наследственных болезнях? О тех, которые не упомянуты в наших медицинских записях?» Мы с сестренкой сидели бок о бок и снова и снова отвечали: «Нет».

– Как ты думаешь, что происходит с мертвыми, когда они всплывают на поверхность? – спрашивает Майра. – Ты веришь в то, что они превращаются в морскую пену и души их обретают свободу?

– Не знаю. А ты?

– Не берусь ничего утверждать относительно душ, – говорит Майра. – Но вот если тело всплывает, не задев ни одной плавучей мины, и его прибивает к берегу, люди Наверху снимают с него все, что посчитают нужным. Одежду. Ювелирные украшения.

Последние слова вновь возвращают меня к воспоминаниям, от которых я тщетно пыталась избавиться и загнала их глубоко в подсознание.

– Я забыла принести мамино кольцо, – сказала в тот день Бэй. – А ведь мама всегда хотела, чтобы, когда она уйдет Наверх, кольцо было с ней. Как я могла забыть?

– Не волнуйся, все нормально, – ответила я, не глядя на сестру, потому что как раз в этот момент в шлюзовую камеру принесли тело мамы.

Мы сидели на смотровой площадке, и сверху оно казалось таким маленьким.

Жрецы положили маму на пол и начали читать молитвы. Я не позволила себе плакать и упорно не смотрела на Бэй. Закончив молиться, жрецы покинули шлюзовую камеру, и там осталось только тело нашей мамы. Сотни атлантийцев наблюдали за происходящим – кто-то со смотровой площадки, кто-то видел церемонию на установленных на всех площадях экранах – но мама была совсем одна.