– Дак ить все по добру поначалу было, – оправдывался, выйдя за ворота, Купи Веник. – Пошустрили там, в дальнем амбарце с девками поговорили… а тут и эти. Мы и не сделали-то ничего, просто зашли поглядеть, думали, скажем – постой ищем. А эти-то и не спрашивали про постой – сразу в копья! Эх-ма, надо было оружье серьезное взять – а то что с кистеньками да ножичками супротив рогатин, сабель да самострелов.

– Ну-ну, – пробурчал атаман. – Это откель же у хватовских холопов столько оружия?

– Дак они ж не простые холопи – воинские, – пояснил вдруг Онисим Морда. – Многажды вместе с боярином своим под стягом московским в походы хаживали. С литовцами бились, а бывало, бивали и новгородцев, ушкуйников… если не врут.

– Врут про ушкуйников-то, – усмехнулся Чугреев. – Ордынцы да московиты от новгородских удалых людей горючими слезами плачут, бородами грешными утираются. Ладно, хватит болтать, пошли дела делать.

Ватажники опять разделились, одни – во главе с Антипом, отправились к галицкому купцу Истоме Котлову, другие же навестили Михайлу Острожца, новгородского торгового гостя, по слухам, человека богатого, но чрезвычайно осторожного и хитрого.

– Вот мы хитрость-то его и проверим, – сквозь зубы шептал Вожников, именно ему атаман доверил эту часть операции. – Сначала – предложим, он, конечно, откажется, а потом… потом думать будем.

Новгородец Михайло Острожец внешностью своей никак не походил на купца, а, наоборот, был самого что ни на есть мужицкого вида: кряжистый, большерукий, с грубым, словно вырубленным топором неумелого плотника, лицом и чуть кривоватыми ногами. Нос картошкой, слегка оттопыренные уши, светлые, чуть навыкате глаза. Если б бороду да волосы с головы сбрить – совсем бы на Никиту Сергеевича Хрущева был похож! Наверное, такой же самодур…

Подумав так, Егор не смог сдержать улыбку, так вот, с улыбкой, и поздоровался:

– Наше вам, господине торговый гость.

– И ты здоров будь. – Михайло поморгал и кивнул на лавку: – Садись, добрый молодец, кваску-то испей, а потом уж и говори, зачем пожаловал.

Он сказал по-новгородски – «зацем», а не «зачем» – однако Вожников давно уже приноровился не обращать на такие мелочи внимания.

Купец принял ватажников – точнее, одного Егора, остальные остались в просторной гостевой избе одного из местных бояр… быть может, и все того же Еремея Хватова, Вожников покуда не уточнял, да и какая разница, где гость торговый живет? Взял бы на службишку, платил бы.

– Пей, пей, – Острожец самолично разлил по большим деревянным кружкам квас из объемистого кувшина. Отпив первым, крякнул: – Хорош!

Егор тоже выкушал с удовольствием:

– Да, квасок добрый.

И сразу взял быка за рога – а чего тянуть-то?

– Места здесь, господине торговый гость, неспокойные, сам про то ведаешь. А?

– То так, – махнул бородой купец.

– И товар твой, поди, пригляду требует, и возы, да скоро уже и реки вскроются, пути-дорожки подсохнут. Тогда ведь и в путь… А там уж тоже надежная сторожа требуется.

Поставив кружку на стол, новгородец тихонько посмеялся, однако глаза его оставались серьезными, умными:

– Ты что же, мил человек, полагаешь, у меня надежной сторожи нет?

– Именно так и полагаю, – ничуть не смутился молодой человек. – Всего-то у тебя людей воинских полторы дюжины, может, две. Для серьезных-то дел маловато будет.

Михайло хмыкнул:

– А я и не собираюсь какой-нибудь там Жукотин на копье брать! И своего навару хватает.

– Так охранять ведь нужно навар, людишек-то много есть до чужого добра жадноватых.

– То так, то так… – купец пристукнул ладонью по столу. – Однако чужих людей – вас – мне точно не надобно. Как-нибудь и своими обойдусь.