Хозяин отыскался просто – по свежему объявлению в городской газете: «С коневодческой фермы угнали двух жеребцов-производителей. За полезную информацию будет выплачено вознаграждение».

Терпухин решил съездить на ферму, глянуть своим глазом, что там творится. Хозяйство ему понравилось. Все здесь делалось с умом, работа поставлена грамотно. А кони… Любо-дорого посмотреть.

Владелец фермы Гребнев тоже понравился Юрию. Не спекулянт, который думает только о выгоде при перепродаже животных. Не холодный делец, которому все равно, на чем срубить деньги. Сразу видно человека, влюбленного в дело, болеющего за него душой.

– По поводу объявления. Есть новости.

– Серьезно? – хозяин чуть не кинулся обнимать незнакомца. – Говори, не томи душу. Живы хоть, здоровы?

– Сперва я задам пару вопросов, не возражаете?

– Насчет денег не сомневайся. Я, конечно, не Билл Гейтс, но слово свое сдержу. Если только это не блеф. Да нет, не блеф, человека видно сразу, как и коня.

– Давно они пропали?

– Третий день пошел.

– Вы кого-то подозреваете?

– Цыган.

– Поручали кому-нибудь поиски?

– В милицию, конечно, обратился. Но они меня сразу предупредили: работы завал, скорых результатов ждать не стоит. Если только поступит сигнал от местных жителей… Своих ребят, конюхов, посылал. Вроде подозрения подтвердились. Люди видели цыган с конями, слишком хорошими для табора… Цыгане ведь тоже разные есть. Старые цыгане лошадей любят, понимают в них толк. А молодые ведь что творят? Воруют лошадей на убой. Убивают, разделывают, потом продают мясо, скрывая, что оно лошадиное.

– Ну, таких коней никто бы не стал пускать под нож. Даже варвары.

– Так вы их видели? Правда, красавцы? Кашмир и Сатана.

– Сатана? Ну, вы и кличку выбрали. Не будет у коня спокойной жизни с такой кличкой.

– Да не я его так прозвал. Я его жеребенком приобрел. Как только не пытались переименовать! Ни на одну другую отзываться не хотел. А насчет молодежи цыганской… Такая же безграмотная, как и наша. Только доллар от рубля и хрен от пальца могут отличить. На лошадей чутья никакого. Воровать талант остался, а любовь потеряли. Могли и зарезать и разделать.

– Пока что могу сказать, что самих цыган поубивали. Больше десяти человек.

– Не может быть! Когда?

– Ночью. Я подумал, что это расправа за воровство. Крутовато слишком, но…

– Откуда у меня средства нанимать киллеров? Тем более в тюрьму я не собираюсь, без меня здесь все рухнет.

– Вижу, что вы ни при чем, иначе не стал бы рассказывать. Поехали ко мне, заберете своих любимцев.

Терпухин не взял в награду денег. Попросил об ответной услуге – помочь навести справки о таборе.

Тем временем знакомый капитан из краевого отделения милиции сообщил Атаману, что дело взято на особый контроль – не каждую ночь находят столько трупов сразу. Возможно, пришлют и московских следователей.

Юрий знал, как бывает, когда местную бригаду укрепляют за счет столичных кадров. Провинциалы, конечно же, недолюбливают москвичей, которые слишком высокого о себе мнения. Начинается борьба самолюбий, ревность к успехам, стычки и склоки. В результате дело пробуксовывает.

– Тебя уже вызывали на повторный допрос? – спросил капитан Филиппенко. – Будь осторожен с приезжими. Любят иезуитские штучки, мастера давить на психику.

– Кому-кому, а мне этого не миновать. Если первый сообщил, будь готов: затаскают по полной программе.

– От этих цыган одни неприятности. Нет худа без добра – в ближайшие пять лет они здесь не появятся.

– Ну, у тебя и логика, – возмутился Атаман. – Женщины погибли, дети…